Мои мысли прерывает знакомый звук метрах в 100 от меня — рядом режут свинью. Значит, пора идти на «скотобойню». Люди в красном заводят монстра. Кто будет быстрейшим на 5,5 километрах дистанции? Начинается часовая тренировка, затем будет перерыв и главное блюдо — часовая квалификация, которая определит стартовую решётку в воскресенье.
В шлеме взмыленная голова, а внутри неё, в свою очередь, мозг, работающий на куда более высоких оборотах, нежели двигатель машины. Тысячи повторений одних и тех же действий упрощают гонщику работу: повороты становятся чуть более прямыми, шея приспосабливается к вибрациям, все данные помнишь спинным мозгом. Я как посторонний верю, что гонщики привыкли к близости смерти, однако Кими говорит, что я преувеличиваю — современные машины обеспечивают полную безопасность.
Первый сегмент квалификации выглядит многообещающе, второй — даже более того. Но небольшая ошибка в конце третьего сектора стоит Кими поула, и на старте он будет вторым. Перспективы на завтра хорошие, машина и гонщик работают в гармонии.
Перед Кими появляются микрофоны, он должен сказать, что чувствует и чего ждёт от завтрашнего дня. Его лицо красное, он потирает шею. На этот раз дело не в раздражительности, а в реальной физической боли — он страдает периодически обостряющимся атопическим дерматитом. Журналисты получают краткий сухой комментарий о том, что занос, едва различимый на замедленном повторе, стоил ему поула, но он оптимистично настроен по поводу гонки. Он говорит лишь то, что действительно важно, то есть очень мало. Когда человек, у которого берешь интервью, не говорит почти ничего, приходится пытаться читать язык его тела. В итоге они расшифровывают это как то, что автомобиль довольно хорош и может принести победу, если не будет неожиданностей. Вот только неожиданности — это как раз то, что чаще всего и происходит в этом виде спорта.
С трассы в отель мы едем в тишине. Завтра гонка — причина, по которой мы пролетели 10 тысяч километров и оказались здесь. Из-за происходящего в воскресенье Кими прилетел сюда во вторник. Он опускает взгляд на входе в отель и как можно быстрее направляется к лифту. Сейчас он даже не останавливается, подписывая протянутые кепки на ходу. Его номер на седьмом этаже, третья дверь слева — он входит, принимает душ и перекусывает. Затем звонок по «Скайпу» в Швейцарию и общение с семьёй: Минтту, Робином и Рианной. Выучил ли Робин новые слова?
В лобби-баре тихо. Три австралийца — две пары открытых глаз, но этого хватает, чтобы заметить меня. Они хотят знать, что происходило на трассе, пока они участвовали в своей «гонке», завершившейся в баре. Что ж, рассказываю. Тем временем открывается и последняя пара глаз. Кими выиграет, они уверены в этом так же, как и в том, что завтра им всё-таки удастся выбраться на место событий.
Обмениваюсь с троицей, потерявшей счёт времени, ещё парой фраз. В этот момент не могу не вспомнить, что вездесущая пресса обильно, хоть и ошибочно, писала о том, чем Кими Ряйккёненскрашивает досуг. Сейчас за год Кими выпивает столько же, сколько эти австралийцы прикончили за последние сутки.
Утро воскресенья: душно, в тени 36 градусов, а в гоночной машине вдвое жарче. Гараж полон шума и суеты. На установочном круге что-то идёт не так. Машина Кими теряет мощность — десять парней в красном быстро снимают с неё детали из стекловолокна и начинают осмотр. Время уходит, старт гонки приближается. Камера крупным планом выхватывает обеспокоенное лицо босса команды Маурицио Арривабене. Машина Кими глохнет, её закатывают в боксы, а парни в красном расталкивают людей. Времени нет, а если и есть, то оно остановилось. Сейчас тут витает огромное количество невидимых купюр — все эти деньги будут потеряны, если причина проблемы не будет найдена. В конце концов её находят, но на починку не хватит времени. Кими выбирается из машины и уходит в недра гаража, не снимая шлем, место на старте рядом с Льюисом Хэмилтоном останется пустым. Кими впустую слетал на другой конец света, в этот раз не проехав и метра, хотя в 2003-м именно здесь одержал свою первую в карьере победу.
Проблема оказывается в турбокомпрессоре, но объявят об этом только завтра. Гонщик выступил хорошо, но безрезультатно, а теперь должен оставаться здесь и смотреть, как другие будут гоняться без него. Должен оставаться на рабочем месте до самого конца, даже не имея возможности выполнить свою работу. А ещё должен отвечать журналистам, что чувствует, не проехав ни единого метра.
Наконец, только когда уже стемнеет, мы сможем покинуть автодром.
«Мазерати» везёт молчаливых мужчин с черепашьей скоростью, застряв в бесконечной пробке большого города. В какой-то момент Кими находит вариант — похоже, перед нами трассу покидают члены правительства Малайзии. Кортеж из трёх машин возглавляют двое полицейских на мотоциклах. Кими пристраивается за этой процессией, движущейся по собственной привилегированной полосе сквозь пробку. Внезапно полиция машет нам, показывая, что следовать за кортежем нельзя, Кими хмыкает и выходит из линии машин. Оглядываюсь на Сами Вису, однако и в этот раз он всем видом показывает, что не стоит ничего говорить — сегодня будет так.