Гарри внимательно рассматривал свои ботинки, лишь бы не смотреть в ледяные глаза Снейпа. Тот буравил его взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
— Вы бы мне не поверили, сэр, — едва слышно ответил первокурсник. — Если бы я вам сказал, то вы бы мне не поверили! — уже довольно громко повторил мальчик и с вызовом посмотрел на декана. — Вы меня терпеть не можете! Уверен, что если бы я не попал на Слизерин, то вы, профессор, каждый раз едва меня завидев снимали бы баллы!
— Не думаю, что у вас есть талант к провиденью, мистер Поттер, — строго возразил зельевар. — В любом случае, вы попали на Слизерин и ведете себя отвратительно. Вы, Поттер, нарушаете правила, врете другим и думаете, что вам все сойдет с рук! Совсем как ваш отец! — под конец вспылил Снейп.
Гарри, сжав кулаки, с обидой и злостью смотрел на мужчину. Он не понимал ненависти преподавателя, не понимал, почему именно он — Гарри Поттер — вынужден терпеть такое отношение собственного декана. Он не должен отвечать за поступки отца, Гарри его даже не помнит!
— За вашу ложь я назначаю вам неделю отработок у Филча. Надеюсь, до вас дойдет, что ваше поведение нельзя назвать надлежащим. Можете быть свободны, мистер Поттер, — с презрением сказал профессор и вернулся к проверке эссе.
Гарри до скрипа сжимал челюсти. Развернувшись на каблуках, он почти выбежал из кабинета, бурля от обиды и негодования. В коридоре он не сдержался и побежал куда-то вглубь подземелий. Мальчик остановился в тупике и сел, прислонившись к стене. Из его глаз текли слезы.
Когда Гарри услышал шаги, мальчик встал и вытер рукавом мокрые щеки. Он увидел Блейза и обратно рухнул на пол. Забини присел на корточки, снял очки с друга и двумя руками притянул к себе.
Мантия на плече у Блейза промокла насквозь, но Поттер наконец-то успокоился. Темнокожий сел справа от него на пол.
— Снейп назначил мне неделю отработок. Я его ненавижу, — устало сказал Гарри.
Друг лишь ободряюще похлопал его по плечу.
***
Перед экзаменами Гарри стало легче. До этого он постоянно грустил, избегал Снейпа и пытался понять, почему тот переносит ненависть к Джеймсу Поттеру на сына. Чтобы не думать об этом, мальчик с головой окунулся в подготовку к урокам. К тому же, у него снова болела голова, и снились кошмары; в этот раз зелье мадам Помфри действовало хуже.
Но перед экзаменами эти чувства сменились волнением. Поттер неожиданно для себя заразился от других первокурсников и начал переживать из-за будущих оценок.
Гермиона на всех приемах пищи что-то читала. Она настолько была поглощена повторением, что даже отстала от Невилла. Лонгботтом, несмотря на это, все равно выглядел не очень — мальчик сильно волновался.
На Слизерине, к удивлению Гарри, все затихли и засели за книжки. Даже Крэбб и Гойл пытались разобрать свои конспекты. Со лба Малфоя уже неделю не сходила складка, даже Паркинсон перестала его просить «слишком сильно думать» и «озаботиться своей кожей», потому что у Драко «могут появиться ранние морщины». Блондин лишь отмахивался и задумчиво грыз кончик пера, пока повторял дату очередного гоблинского восстания.
Хотя снаружи гостиной все вели себя как обычно. Забини шутил, что кто-то зачаровал проход в гостиную так, что все прошедшие превращаются в заучек-рэйвенкловцев.
***
Тем не менее экзамены прошли, оставалась еще неделя до объявления результатов. А Поттер резко вспомнил, что у него есть несколько серьезных проблем.
========== Просьба ==========
Гарри вспомнил, что так и не придумал, где взять метлу. Флинт загадочно улыбнулся и сказал, что все под контролем. Но Поттер все равно переживал и даже прикидывал, на чем может сэкономить летом, чтобы купить хоть простенькую метлу.
Еще одной проблемой было вообще достать деньги. Его опекун в магическом мире — сам Альбус Дамблдор — был явно занятым человеком; отвлекать его Гарри не хотел. Но и снова идти с профессором Макгонагалл ему не улыбалось: все же мальчик попал на Слизерин, а не Гриффиндор, где женщина была деканом. Оставался Снейп, и Поттер мгновенно впадал в уныние от мыслей идти куда-то с зельеваром.
Но Гарри не был бы Гарри, если бы не нашел выход. Ему удалось уговорить Макгонагалл отдать ключ ему лично — теперь никому не придется сопровождать мальчика. Поттеру пришлось рассказать женщине о том, как Дурсли научили его ценить деньги. На это профессор нахмурилась, но все же поговорила с Дамблдором, и на следующий день Гарри держал в руках ключ от своего сейфа.
И была главная проблема — сами Дурсли. Каким бы противным не был Снейп, Гарри мог близко его видеть лишь на занятиях. А родственников пришлось бы наблюдать каждый день. Возвращаться к маглам из Хогвартса для него было сродни возвращению из сказки в жуткую реальность. Да, сказка была мрачноватой, но Поттер сумел к ней привыкнуть и занять определенную роль. Кроме того, среди маглов нельзя было колдовать. Гарри бы не стал колдовать перед Дурслями — он не сорвиголова, да и жить летом где-то надо. Но запрет распространялся и на колдовство, которое точно никто не увидит.
Мальчик попросился в гости к Забини. Друг жил лишь с матерью: ее очередной, седьмой муж умер этой весной. Блейз не горевал, ведь едва знал этого отчима, как и всех предыдущих. Патриция Забини происходила из побочной ветви семьи Борджиа — всемирно известных зельеваров. Поэтому ходили разнообразные слухи о причинах смерти ее мужей. Часть считали, что ей передались таланты семьи и смерть происходила в результате отравления. Другие сочувствовали яркой красавице и винили во всем проклятие. Самым интересным был тот факт, что после смерти каждого мужа Патриция возвращала фамилию самого первого, отца Блейза.
В любом случае, познакомиться с миссис Забини Гарри пока не сможет. Мать и сын собрались на все лето к родственникам в Италию. Женщина уже прислала Блейзу порт-ключ, который он активирует прямо на платформе 9 ¾.
***
В седьмой раз подряд кубок школы выиграл Слизерин. Семикурсники гордо обещали рассказывать внукам о том, как всю их школьную жизнь они чуть ли не лично приносили победу факультету. Некоторые девушки даже всхлипывали время от времени. Впрочем, им еще предстоял выпускной бал, который состоится после отъезда остальных.
На Гриффиндоре же царило уныние. Их факультет был на последнем месте, несмотря на то, что умники как Гермиона постоянно зарабатывали баллы. Но львы были самыми непослушными учениками, а потому много баллов снималось за их выходки.
Этот пир понравился Гарри больше всех предыдущих. Слизеринцы, обычно довольно тихие и высокомерные, беспрерывно улыбались и шутили. Поттер наконец-то признал, что его место здесь, за этим столом. Мальчик чувствовал, что, если бы сейчас Сортировочная Шляпа вновь предложила бы выбор — он не задумался бы над ответом. Слизерин стал для него домом.
***
В Хогвартс-Экспрессе Гарри ехал вместе с Блейзом и Дафной. С каждым часом улыбка на его лице таяла. Поттер уже хотел напроситься в гости к девочке, но Гринграсс как раз рассказывала, что вместе с родителями и сестренкой проведет лето в поместье во Франции. За час до прибытия Гарри решил попрощаться с друзьями, чтобы те не озаботились его грустью.
Мальчик пошел гулять по поезду и чуть не столкнулся с Лонгботтомом — совсем как 1 сентября! Они посмеялись над этим, а Поттер почувствовал, что это знак и попросился в гости к Невиллу. Тот удивился и был явно не против. Лонгботтом предложил познакомить Гарри со своей бабушкой и сразу спросить ее на платформе.
В купе Невилл ехал вместе с Гермионой, поэтому на станцию они вышли все вместе. Рядом с ними сразу оказалась пожилая леди в зеленой мантии с поношенным лисьем мехом.
— Бабушка! — казалось, Невилл совсем не ожидал ее увидеть. Старушка приветственно кивнула. — Познакомься, это мои друзья Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Я писал тебе о них.