Солдат стоял в напряженной позе, и Коскела понял, что он ожидает позволения сесть.
— Ну, добро пожаловать. Вот скамья, присаживайтесь. Двое останутся здесь, двое пойдут в другой полувзвод. Решите это между собой.
Поколебавшись мгновение, Ванхала громко прошептал Коскеле:
— Оставь этого, с луком, у нас.
Ванхала опасался, что они многое потеряют, если этот с лошадиным лицом уйдет во второй полувзвод: за чистосердечной внешностью новичка ему тотчас увиделась бездна всяческой чертовщины. Коскела не имел привычки отдавать излишние приказания, поэтому он и предоставил вновь прибывшим разобраться между собой, кому куда пойти. Трое других были новобранцами и явились прямо из учебного лагеря; они хотели попасть во второй полувзвод, чтобы не находиться во одном блиндаже с офицером, которого они побаивались. Хонкайоки же остался без долгих слов, а с ним в конце концов и один из новобранцев, который робким шепотом назвал свою фамилию:
— Хаухиа.
Вновь прибывшие выбрали себе места на нарах и быстро там освоились. Хонкайоки осторожно поставил лук в пирамиду для винтовок, и Рокка спросил его:
— Ты полагаешься только на это и никакое другое оружие?
Хонкайоки вежливо ответил, уделяя Рокке все свое внимание:
— Ввиду быстрого развития всех видов оружия и технического вооружения в идущей ныне большой войне я считаю с точки зрения защиты страны неизбежным переход к новым видам оружия.
Всеобщий интерес вновь сосредоточился на этом странном крестоносце, и Коскела спросил у него:
— И откуда же мы родом?
— Господин лейтенант, мать произвела меня на свет в Лаутакюле, но, когда я был еще младенцем, мои родители переехали в Хяменлинну, где я и достиг отроческих лет. Дальнейшее мое возмужание происходило в различных местностях Финляндии, так как я вел довольно беспокойную жизнь, что, кстати сказать, обусловлено моим беспокойным характером. Во мне, видите ли, в большой мере совмещаются исследователь и первооткрыватель. Собственно говоря, я — ученый.
— Чем ты раньше-то занимался? — спросил в свою очередь Хиетанен.
Хонкайоки вежливо повернулся к нему и ответил в то же изысканном стиле, что и Коскеле:
— Господин сержант, профессия, которой я себя посвятил, это — лесное хозяйство. Точнее говоря, собирание шишек. Но этим я лишь зарабатывал себе на пропитание. Как я уже сказал, я — человек науки. Я занимался изобретениями, и в данное время моя ближайшая цель — вечный двигатель.
— А ты что, не слыхал, что его нельзя изобрести? полушутя спросил Хиетанен, который отличался особой прямотою, когда речь заходила о чем-нибудь «духовном».
— Да, я глубоко сознаю, с какими трудностями связано подобное изобретение, но я не обескуражен… Ну чт же, возможно, мне надо немного отдохнуть. Да, кстати, как у вас тут с дежурствами, если позволите спросить?
— На ночь выставляем дежурных к обоим пулеметам, днем только к одному, — ответил Коскела. — Вам, новичкам, лучше дежурить в паре с кем-нибудь из обстрелянных солдат, чтобы привыкнуть к местности и людям. Хаухиа придется отстоять с кем-нибудь две-три смены. Рокка, возьми его себе в напарники и покажи ему все. И хорошенько запоминайте то, что вам говорят, здесь все гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Сколько лет?
— Двадцать второй, господин лейтенант.
Хаухиа подскочил и застыл по стойке «смирно». Коскела сказал:
— Ну ладно, все образуется. А господами мы тут друг друга не величаем. Все на «ты», чтобы свободнее себя чувствовать. Разумеется, это относится только ко мне. Другие офицеры думают иначе.
— Ясно, господин лейтенант.
Хаухиа щелкнул каблуками; страх перед офицерами уже превратился у него в рефлекс.
III
Хонкайоки улегся на свое место на нарах. Его странное поведение никого больше не удивляло, ибо все догадывались, что он принадлежит к тому типу людей, которых создала затяжная война и которые готовы на всякого рода шутовство на потеху себе и другим. Хонкайоки уже настолько глубоко вошел в свою роль, что не мог вести себя иначе.Зато Хаухиа было не до сна. Он бы охотно заступил на дежурство прямо сейчас, но Рокка сказал:
— Пойдешь лучше со мной. У Отрастил Брюхо есть такая забава — дразнить противника. Снайпер может спокойно ухлопать тебя.