Воспоминания Чумака хлынули в мой мозг сплошным потоком. Я проследил всю его сознательную жизнь до самого детства. Что сказать. Душегуб — он и в Африке душегуб. Но этот, в отличие от многих своих подельников, очень умный. Только ум его направлен на неправедные цели. Криминальные дела господина Безуглова меня интересовали постольку поскольку. Все равно, занимать его место я не собираюсь. Но один эпизод из недавнего прошлого меня очень заинтересовал. Выяснилась причина его необычного поведения. Незадолго до того, как моему дяде нанесли визит «сборщики налогов», Чумак встречался с человеком, отрекомендовавшимся, как Михаил Сперанский. Так ли это на самом деле, он не знал. Но Сперанский предложил выгодную сделку — похитить Юрия Давыдова, который скоро должен прибыть в Одессу, и обязательно остановится в доме своего дяди по материнской линии — купца первой гильдии Савелия Ермилова. Человека, которого Чумак и его люди до сих пор обходили стороной. Может быть Чумак и не стал бы связываться с таким мутным предложением, но жадность пересилила осторожность. Уж очень заманчивым оказался гонорар за такое простое с первого взгляда дело. Тысяча рублей авансом на подготовительные мероприятия, и пятьдесят тысяч при передаче объекта похищения с рук на руки. Но с условием, чтобы объект был живой и целый. Организация похищения — на усмотрение исполнителя. Заказчика интересует только результат. И чем скорее, тем лучше. Вот Василий Трофимович и не устоял перед искушением. Визит в дом дяди преследовал совсем другую цель. Бандит прекрасно понимал, что такой человек, как Савелий Ермилов, ничего ему платить не будет. Но вот спровоцировать на активные ответные действия Юрия Давыдова, известного своим взбалмошным характером, вполне может. И ведь не ошибся, гад! Так что, все шло по задуманному Чумаком сценарию. Во всяком случае, он так считал. До сегодняшнего дня.
Поняв, что больше из памяти бандита не выжать, я велел Гансу разорвать соединение. Выяснилось много интересного, но в базе данных господина Сперанского, или кто он там есть на самом деле, не было. Мужчина лет сорока, высокого роста, явно занимает высокое положение в обществе. На Чумака смотрел, как на зарвавшееся быдло, хоть и разговаривал вежливо. Сообщить об успехе акции предполагалось через частное объявление в местной газете совершенно постороннего содержания. Тогда с Чумаком свяжутся. То есть, заказчик подстраховался, и не стал оставлять каких-либо контактов, по которым на него можно выйти. А когда появится интересующее его объявление, он сможет независимо от Чумака прояснить обстановку на предмет подставы. Что и говорить, серьезный противник. И я в данный момент ничего, кроме внешности и голоса, о нем не знаю. Как не знаю, является ли он заказчиком, или всего лишь посредником. Неужели мистер Икс снова дал знать о себе? Не исключено...
Но это проблемы не сегодняшнего дня. А сейчас надо создать нужную композицию и сваливать побыстрее, пока никто не появился. Первым делом вернул свои часы и кошелек. Нельзя здесь оставлять ничего, что привело бы ко мне. Обыскал остальных. Но, кроме револьвера у Фролова, ничего интересного не нашел. Вот он у меня и сыграет сольную партию в наметившемся спектакле...
Взял нож у одного из бандитов и заткнул за пояс так, чтобы прикрыть его полой пиджака. Проверил револьвер — все шесть патронов на месте. Есть еще и запасные. Но на эту компанию хватит одного барабана. Стреляю в пятерых бандитов и шестой патрон в воздух. Револьверчик слабенький, поэтому пули насквозь тела не пробивают. Что мне и надо. Даю команду Гансу привести Фролова в сознание. Вскоре он приходит в себя и садится, удивленно озираясь. Увидев лежащие вокруг тела и меня с револьвером в руке, хватается за карман, где совсем недавно лежало оружие. Естественно, ничего там не находит. И смотрит на меня со смесью удивления и ужаса. Будем считать, что клиент все осознал и готов к диалогу.
- Как самочувствие, Семен Аполлинарьевич? Голова не кружится? Тошноты нет?
- Нет... Что это было, Юрий Александрович?!
- Это надо Вас спросить, милостивый государь, что это было! Насколько я понял, это попытка похищения моей персоны с неизвестными целями. В коей Вы приняли самое деятельное участие. Ничего мне рассказать не хотите?
- Юрий Александрович, чем угодно клянусь...
- Не надо, Семен Аполлинарьевич. Мне известна ваша роль в этом деле. Далеко не главная, кстати. Поэтому Вы и живы до сих пор. В отличие от этих шавок. Господин Безуглов, который Чумак, больше не будет действовать мне на нервы. Вон он, кстати, валяется. А вот что мне с Вами прикажете делать? Оставить Вас здесь, или сможете быть мне чем-то полезны?
- Юрий Александрович, я многое могу! Поверьте, не прогадаете!
- Попробую поверить... Но сначала нам нужно создать правдоподобную картину, чтобы полиция в нее поверила. Подойдите сюда и помогите мне переложить вот этого борова. А то, он слишком тяжел.
Перепуганый бандит старается всячески продемонстрировать свою лояльность. Когда он подходит, быстро выхватываю нож и бью в печень, тут же отскакивая назад. Вот и все. Такой удар — гарантированная отложенная смерть, если помощь не будет оказана немедленно. Фролов падает, воя от боли и забрызгивая все вокруг кровью. Я же вкладываю нож в руку убитого бандита и бросаю на землю разряженный револьвер.
- Семен Аполлинарьевич, к великому сожалению, Вы можете мне быть полезны только в одном качестве. Как убийца подручных Чумака. Вы застрелили пятерых бандитов, но один все же успел пырнуть Вас ножом. Увы, но с такими ранами не выживают. Покойтесь с миром...
Дав команду Гансу лишить Фролова сознания, и привести в чувство возницу, подхожу к водителю кобылы. Ну а теперь с тобой побеседуем, друг любезный...
Очухался возница довольно быстро. Тоже сел на землю, удивленно озираясь. Окружающий пейзаж несколько изменился и причины этого он не понимал. Наконец-то заметил меня и уставился круглыми глазами, лишившись дара речи.
- Очнулся, болезный? С твоими дружками я разобрался. А вот что с тобой делать?
- Не губите, Ваше благородие! Бес попутал!
- Бес, говоришь, попутал? Не вот этот ли?
- Он, он, Ваше благородие! Три рубля обещал заплатить!
- Ну и как? Заплатил?
- Нет. Сказал, когда вернемся в Одессу.
- Понятно... Как звать-то тебя, болезный?
- Иваном кличут, Ваше благородие. Иван Нечипоренко.
- У меня для тебя плохие новости, Иван... Впрочем, это с какой стороны посмотреть. Никто бы тебе три рубля платить не стал. И даже ломаного гроша бы не дали. А просто прикопали здесь по-тихому. Потому, что ты видел то, что не надо. Так что, считай, я тебе жизнь спас. Хоть того и не хотел.... Так что же мне с тобой, Иван, делать? Мне светиться тоже резона нет. Хотя и вижу, что ты в этом деле — случайная фигура, но... Ты же все равно свидетель. Я не мокрушник, Ваня. Просто так, ради забавы, людскую кровушку не лью. Только если меня к этому вынудят. Вот как сейчас... Сможешь меня с авторитетными людьми в Одессе свести? И молчать о том, что здесь увидел? Тогда может и договоримся.
- Ваше благородие, вот Вам истинный крест, все сделаю!!! И с людишками авторитетными сведу, и молчать буду, как рыба!
- Ладно, посмотрим... Значит так, Иван. Сейчас подгоняй свою таратайку поближе вот к этому типусу. Знаешь, кто это?
- Да откуда же, Ваше благородие?! Я простой извозчик.
- Впрочем, если не знаешь, тебе же лучше. Берем его и грузим аккуратненько. Причем так, чтобы не растрясло. Не бойся, он живой. Только чувств лишился. Даже если городовые глянут, скажем, что перебрал наш друг маленько.
- А чем это Вы его, Ваше благородие?
- Любопытство кошку сгубило, Иван.
- Все, молчу!
- Вот и хорошо. Будешь правильно себя вести — не обижу. И свои три рубля по возвращению в Одессу получишь.
Вот так просто решился вопрос с эвакуацией. Как себя любимого, так и «пострадавшего». Не пешком же ноги бить до того места, где меня «самураи» ждут. Да и время здорово сэкономим — не надо сюда ехать. Раньше думал, что придется как-то до них побыстрее добираться, а потом возвращаться. Но раз уж транспорт сам в руки попал, то грех от такого подарка отказываться. Ну а водитель кобылы... Пусть думает, что я ему поверил, и он действительно не при делах. Хотя информация из черепушки Чумака говорит обратное. Много на Иване висит. Хоть он лично и не убивал, но в разбойных нападениях принимал самое активное участие. А передо мной невинной овечкой прикинулся, якобы случайно под руку Фролову подвернулся. Сейчас сидит и думает, как бы меня ловчее завалить и своего хозяина освободить. Но боится «чертовщины». Если бы я положил всех из револьвера, это для него понятно и привычно. Но вот т а к о е не укладывается в его сознании. Поэтому сиди и не рыпайся, Иван. И молись, чтобы я сдержал слово.