Зима нехотя отступала. С каждым днем солнце поднималось все выше над горизонтом, заливая улицы и площади Данкирка золотистым светом своих лучей. И вот, наконец, Уолтер услышал за окном бодрую весеннюю капель. В то утро юноша смог впервые подняться с кровати и, опираясь на грубую трость, сделать несколько неуверенных шагов по комнате.
На третий день после этого студент сумел самостоятельно спуститься по лестнице на первый этаж и подняться обратно, на шестой - еще и немного пройтись по окрестным переулкам. Каждый день Уолтер немного увеличивал преодолеваемое расстояние. Вскоре он понял, что трость ему уже не нужна.
***
В тот день он проснулся поздно - Джон и Ник уже ушли на лекции в Академию. Впрочем, пожалуй не стоило сильно укорять себя за долгий сон, ведь на этот раз поставил Уолтер поставил себе серьезную задачу - дойти до "Зеленого яблока". Если он справится с этой миссией, то еще через пару дней сможет добраться и до Академии.
По булыжной мостовой бежали ручьи. Почерневший снег сохранялся лишь в самых темных углах и закоулках. Где-то за горизонтом, словно пробудившийся от глубокого сна исполинский зверь, рокотал гром первой весенней грозы. Дышалось легко - свежий ветер с моря прогнал с улиц тяжелые запахи навоза, помоев и конского пота. Перед поворотом на Часовой переулок, Уолтер хотел прибавить шагу, однако тут он увидел нечто, заставившее его остановиться.
У фахверковой стены старого дома столпились несколько десятков человек - мужчин и женщин, старых и молодых. Все они громко роптали, слышалась брань и проклятья. Судя по всему, источник их возмущения находился на стене. "Последнее отбирают, душегубы!" - донеслось до ушей студента. Хотя юноша опасался, что ему могут отдавить изувеченную ногу, он все же решил пробиться через толпу, чтобы узнать - что же так разгневало горожан.
"Именем Его Величества Короля Самиларда - Джозефа III - гласило объявление, прибитое к стене четырьмя гвоздями.
Всем торговцам и ремесленникам! С этого дня налог с лавок, мастерских, таверн, гостиниц, цирюлен и тому подобных заведений повышается с трех до четырех бронзовых антиров в год за каждый фут самой длинной стены в занимаемом помещении. Сумма недоимок, после которой имущество подлежит изъятию в пользу государства, снижается с пятидесяти до двадцати бронзовых антиров".
- Чтобы они все провалились! - в сердцах произнесла женщина в испачканном мукой переднике; за руку она держала плачущую девчонку лет пяти. - Как мы сможем столько платить, если половину хлеба нас заставляют за бесценок продавать королевской армии?
- Пойти, что ли, повеситься на собственных веревках... - пробормотал низкорослый лысый мужчина со шрамом на лбу - хозяин канатной мастерской. - Мучений меньше, чем когда с голоду подыхаешь...
Вздохнув, Уолтер пошел дальше. Вскоре он остановился у дверей "Зеленого яблока". Прежде любимая таверна теперь вызывала у юноши исключительно скверные воспоминания, однако он все равно решил зайти, чтобы немного передохнуть перед обратной дорогой.
Первое, что удивило студента, когда он оказался в главном зале - обилие народа. Хотя сейчас большинство ремесленников и купцов должны были находиться на работе, а студенты - на учебе, трактир был набит битком. Люди сидели на стойке, столах и подоконниках, стояли в проходах и на лестнице, ведущей на второй этаж. При этом в заведении царило почти полное молчание, лишь изредка нарушаемое тихим перешептыванием. Посетители, которые что-то ели и пили, среди собравшихся составляли явное меньшинство.
Уолтер с трудом втиснулся внутрь и закрыл за собой дверь. Тем не менее, хозяин "Зеленого яблока", находившийся в другом конце зала, сразу заметил нового гостя. Барни Стивенс внимательно посмотрел на юношу, затем что-то шепнул своей жене. Та скрылась в одной из дверей, а через несколько мгновений появилась снова - вместе с Лин, одетой в потрепанный костюм служанки.
Студент открыл рот от удивления. Тем временем стройная девушка изящно проскользнула сквозь толпу и вмиг оказалась рядом с Уолтером.
- Лин!? - с трудом выдавил из себя юноша. - Что ты здесь дел...
- Дядя отправил меня под домашний арест... Он словно обезумел - ему повсюду мерещатся враги и изменники... - дрожащим, прерывистым голосом проговорила она, тяжело дыша, словно от долгого бега; в ее зеленых глазах явственно читался ужас. - Кто-то из слуг обманул меня - перехватывал твои послания, прятал их от меня... Говорил обо всем графу... Потом я смогла найти место, где они хранят письма, написала ответ... Я не сразу узнала, что они с тобой сделали... - девушка бросила взгляд на четырехпалую левую руку Уолтера, и на его подбородок, на котором остался шрам. - Мне так жаль... Сегодня я смогла убежать... Но я совсем не знала, куда мне пойти в этом городе... Я слышала, что студенты часто собираются здесь... - Лин утерла навернувшиеся на глаза слезы.
- Я тебе пом... - решительно ответил юноша, еще не до конца осознавший случившееся; в этот момент его прервали самым бесцеремонным образом.
Все произошло в точности, как в ту страшную ночь - грохот резко распахнувшейся двери, врывающийся в зал ветер - и пять зловещих фигур на пороге.
- Некоторые, похоже, слишком глупы, чтобы понять с первого раза - голос Шэрроу прозвучал как удар хлыста; мужчина по-прежнему был бледен как мертвец. Сегодня он явно находился в куда большей ярости, чем в прошлую встречу с Уолтером.
Советник цензора по особым поручениям сделал шаг вперед. За ним последовали четверо стражников - тех же самых, что истязали студента несколько недель назад.