— Лично на тебя у меня никаких планов нет! — отскочила от меня испуганно. — Ты когда-нибудь бываешь вменяемым?
— Стараюсь не бывать. — лениво оттолкнувшись от дверного косяка я приблизился к ней. — Зачем припёрлась, соплячка? Нормально же вчера сбежала.
— Ты вчера выглядел ужасно… — глаза её тревожно забегали по моему лицу, будто ища на нём следы былого состояния. — Я бы не успокоилась, если бы не убедилась в том, что с тобой всё хорошо. Поэтому пришла… Извини.
Оу, как это трогательно. Куда плакать?
— Я хочу обнять тебя, — прижал оцепеневшую девчонку к стене и резко просунул пальцы под её футболку. Как же мне было в кайф собирать ладонью мурашки по тёплой коже. Я навалился на неё всем телом и задышал такой свободой, что девчонка перестала сопротивляться. Поддалась мне. Обняла сначала несмело, а затем прижалась так крепко, что я не устоял. Вжался пахом в её обнажённый живот. Мы оба хотели врастись друг в друга. Прямо здесь. Прямо сейчас.
— Боже, ну почему мне так приятно, — смущённо постанывала в шею, отчего меня ещё сильнее скручивало судорогами.
— Я тащусь по тебе, — забрал её губы в плен. Целовал не грубо, осторожно. Мягко приминал как зефирку. Пробовал её на вкус, хотя не сомневался в том, что она безумно сладкая.
— Что же мы творим! — на полувдохе не разрывая поцелуй.
— Мы оба этого хотим, — игриво прикусил её нижнюю губу.
— Перестань! — прерывисто дыша, она выставила между нашими губами два пальчика и уткнулась в них лбом. — Больше не делай этого.
— Я ещё ничего не делал, — поочерёдно поцеловав её тонкие пальчики, с трудом разъединил наши примагниченные тела. — Без твоего согласия я не возьму тебя, девочка. Буду строить из себя ёбаного джентльмена. Сойду таким?
— Замуж не возьмёшь? — наивно полагая, что имел в виду именно согласие на брак со мной, она с гордостью заявила. — Да больно ты мне нужен! Терпеть тебя не могу!
— Не обольщайся, соплячка. Я просто не трахну тебя по принуждению. Доходчиво объяснил?
— Ты! Ты, ты негодяй бесстыжий! Вот кто ты! — она порывалась уйти, но разве я бы позволил? Закинул её брыкающуюся себе на плечо и утащил в свою спальню.
— Мы просто полежим. Ничего запретного. — Я расположил девчонку на правой стороне кровати, а сам подошёл к окну, раскатал жалюзи до пола, чтобы ни малейший луч солнца не просочился в комнату, затем вернулся к ней.
— Слышь, эгоист паршивый! Тебе не удастся меня к себе приковать! Понял?
— Я не приковываю, Ди. Просто не оставляй меня одного. Именно сейчас. Многого разве прошу? — упав на свою половину, я спрятал глаза в сгибе локтя. Силы, подкреплённые кофеином, вновь превратились в не удерживающую форму субстанцию, которую сколько бы я не пытался собрать в кулак, утекала сквозь. Я все свои энергетические ресурсы израсходовал за несколько долбанных минут.
— Алияр, ты в порядке? Тебе опять стало плохо? — впервые из её сладких и ядовитых уст прозвучало моё имя. Превозмогая слабость, рвущую мои внутренности на атомы, я повернулся к девчонке и притянул к себе за талию.
— Смертельно хочется спать, — прохрипел я, медленно опуская руку на её голое бедро. — Прошу тебя, не уходи.
— Да что ты заладил! Не уйду! Не уйду, спи уже.
Я почти мгновенно провалился в сон, объятый теплом и заботой девчонки. Где-то на подсознании ощущал её осторожные, изучающие моё лицо прикосновения, прерывистый шелест дыхания на своих губах, и твёрдо понимал, что больше никуда её не отпущу. Она станет моей… неважно кем, но будет рядом. Очень часто.
Примечание:
Бэд-трип – сленговое выражение, описывающее негативные, потенциально опасные для психики переживания, которые могут возникать во время психоделического опыта.
Глава 10.
Если вдруг меня не станет, сохрани его на память.
Сердце-оригами
Динара.
Сегодня мой день рождения. Все благополучно ушли на работу и даже не вспомнили об этом, по сути, маловажном событии. В том числе и я, которая с самого утра старательно делала вид, что ничего особенного не происходило. Не мне стукнуло восемнадцать, и не я поехала выдирать свой годовой “гонорар” из грязных ручищ директора, который, к моему ментальному сотрясению, выдал его безоговорочно. Копеечка в копеечку. Тютелька в тютельку. Ещё и пообещал в скором времени протолкнуть меня в очереди на жильё в первую сотку ожидающих. Это было что-то на грани фола! А как он меня встретил! С какой бережностью к пузу своему раздутому прижимал! В голову тут же закралось подозрение, что его ненасытный кишечник был набит свёртками денег, как у закладчика товаром, ибо так спокойно он мою зарплату не отсчитал бы. И лишь за то, что обещание своё сдержал — я отнеслась к нему с уважением. И ровно до тех пор, пока не оказалась за воротами детдома с озолотившей мой худой карман стопкой денег. Байкалыч снова стал для меня неприятным и мерзким натоптышем, что при упоминании вызывал дискомфорт в области пяток.