— Динара?
Вздрогнув, я подорвалась с колен. Взгляд искрой пролетел в сторону входа. Мне голос не послышался. Там стоял его отец!
Нам утром пришлось сообщить их родителям о случившемся. Состояние Богдана ухудшилось. Критическое. Его подключили к аппаратам. Лежал в коме... Скрывать это было уже недопустимо.
— Сеймур Узеирович?
— Что произошло?
Спросил так, будто для него это не неожиданность... Даже не напуган. На лице ни одной эмоции. Неужели Алияр был и не на такое способен? Не в первый раз хотел покончить... Нет! Такого быть не могло! Я бы ни за что не поверила! Собственными глазами увидела и не поверила! Ни-за-что!
— Алияру стало плохо и... и... он захотел подышать свежим воздухом.
— Истекая кровью, во втором часу ночи, он решил подышать свежим воздухом?
Я чувствовала, как стремительно краснела. Уши начали пылать. Боже! Зачем я врала? Кому этим лучше делала?
— Извините, на минуточку! Но ваш сын упал в обморок! И вы вместо того, чтобы помочь ему, устраиваете мне допрос!
Нападение — лучшая защита.
Нахмурился! Да неужели!
— Не соображаю уже... Столько снотворного ему вкололи, что до утра должен был проспать без сновидений.
Быстрым шагом направился к сыну. Опустился на одно колено и, поверить только, взял его на руки! Как младенца... Ко лбу припал своим. Глаза его уставшие закрылись. У меня чуть сердце не остановилось от проявленных им чувств... Столько любви словами не передать. Её можно только вот так проявить. В молчании. Всей душой.
Я разревелась.
— Уложи его голову мне на плечо.
Я утёрла с глаз слёзы и выполнила его просьбу. Отпускать не спешила. Не могла оторваться!
— Спасибо...
— Как много ты знаешь?
Застал врасплох. Что именно? Что именно он хотел услышать?
— Если это будет ему во благо, то я всё расскажу.
Он догадывался о недуге Алияра? Он же врач! Как такое не заметил? Как такое вообще допустил? Довёл сына до ручки!
— Что его на крышу привело? — чувствовалось, что ему было нелегко спросить об этом, но он себя поборол. — Звал ли кого-то?
— Вы хотите сказать, что у него были галлюцинации?
— Лишь предполагаю. В крови ещё не выявили остатки психотропных веществ. Только завтра результаты получу.
Психот... Чего? Чего не выявили?
Стыдно было поинтересоваться напрямую.
— Он звал маму...
Мужчина замер на ступенях. Побледнел.
Господи! Зачем я это сказала!
— Простите! Он...
— Маму звал? Сын её видел?
Ни слова больше. Отсох бы мой язык!
— Не говорил, что видит её, но искал. — Шла рядом, подставив ему плечо. Несильно опирался. Сам нёс сына. Я не понимала, что их с Алияром друг от друга отдаляло? Ведь его любовь не фальшива.
— Знать бы как часто искал...
Тонкая дорожка крови тянулась по коридору. Кап. Кап. Кап. Где его укачивало, там алели крупные брызги. На пороге палаты была маленькая лужица. Тут он задержался подольше. Возможно, именно здесь он увидел маму.
— Сеймур Узеирович, Алияр меня за это не простит, но вы должны всё узнать. Это моя обязанность вам рассказать.
Я дождалась, пока он уложит его на койку, вытрет высохшую на руках кровь, и проверит частоту пульса. Забота. Она тоже не фальшива. Он поступками доказывал свою неравнодушность.
— Спасибо тебе. — Укрыл сына пледом. — Спасибо за помощь. Если бы не ты...
— Не допускайте плохой мысли! Всё ведь обошлось!
Меня тянуло обнять его. Прижаться к крепкому плечу и выплакаться вдоволь. До иссушения.
— Я многое упустил... Как росли мои сыновья не замечал. Достойным отцом так и не стал им я.
— Одной вашей тени им хватало чувствовать себя в безопасности. Поверьте мне. Мне, как выросшей без той заботы, которую вы сейчас легко проявляете.
— Доча...
Боже, сердце моё. Чуть не лопнуло. Доча! Доча... Никогда ни от кого не слышала!
Растерялась. Пальцы начала загибать. Фаланги не хрустели. По несколько раз проверила.
— Жалеть меня не нужно, Сеймур Узеирович. — Побрал бы чёрт мою дрожь в голосе! — Человек такая тварь, что ко всему быстро приспосабливается. Я довольна своей жизнью. В одиночестве много плюсов. Нет привязанности — нет боли.
Промолчал. Достаточно было глаз, чтобы его понять. Он со мной не согласен. Отчасти сама себе противоречила, да. Но разве что-то зависело от меня? От нас? Мы жили по наитию. Разве нет?
— Мам...
Алияр очнулся!
Я подлетела к койке и склонилась над ним. Хрипел что-то мучительно, ёрзая по постели.