Нечто в этом роде вечно зудит Рябчиков, бывший сосед, бывший эмигрант, отчизновед посконный, по инерции расклады толкует. Хотя знает, что отстал и не прав. Уже давно никакого секрета: уезжают по разным причинам, и мне ли их объяснять. Всегда найдется что выкрутить: лампочки, руки. Не спит Хуучин Зальтай, столько всего произошло с момента драпировки рейхстага. Как уехать? Да как угодно. Лично я предпочитаю автобус. Много лет тому назад интересовался я каждым новым маршрутом в родной столице и заставлял деда сопровождать, отправляться со мной. Благо стоило это удовольствие всего пять копеек, а у внука, придумывавшего мотивы, вообще был школьный проездной билет, абонемент. Такую мою хитрость легковерный дед прозревал лишь в ту секунду, когда мы прибывали на конечную остановку. Сильно не сердился. Хотя мог влепить, внушение сделать, поставив на вид и предлоги мнимые, и путь порожний. Тем более что автобус тоже далеко не самый надежный способ передвижения. К примеру, футболисты немецкого клуба едва ли ждали взрыва, однажды подстроенного кем-то из наших бывших соотечественников. Решившим подзаработать на бирже, если верить массмедиа.
И все же не скрою, что при фрагментарной ребяческой любви к путешествиям меня обычно отличало неслыханное домоседство. Глубинное, голубиное. И присуще оно мне до сих пор. Что вредно для журналиста. Способность быстро вернуть тебя домой – вот главные роль и качество того городского «Икаруса» грязно-желтого цвета. Почти всякий рейс заманчив. Однако будь моя воля – никуда бы не ездил. Даже в отпуск. Любая поездка подразумевает сборы, неудобства, ту или иную степень неизвестности, встречи с неведомым. Красиво звучит избитая фраза. Особенно если произносить с придыханием. Но неведомое бывает всяким. И очень часто может оказаться таким, какое тебе вовсе не нужно, от которого ты волей-неволей зависеть будешь, хотя охотно отгородился бы. Конечно, если не вагабундировался вконец.
Вот Рябчиков попрекает меня Майоркой. Как хорошей махоркой при собственном пустом кисете. Сам себе противоречит. Зачем требовать, чтобы я к Балеарам присмотрелся, дескать, Шопен, Жорж Санд, и ведь недаром… не хуже Швейцарии. А потом, наоборот, вспоминать туристов вечно пьяных и мещанствующих. Ну был я на Майорке. И что? Ничего интересного. И криминального тоже. Приехал я туда после затяжной простуды, тяжелой ангины, в первый же день уснул на пляже и зажарился так, что все остальные секунды отпуска мой мозг был занят только одной мыслью: найти наиболее эффективную мазь от ожогов. Втирал я кремы судорожно, не зная, на какой бок приземлиться. Это вам не идеи втирать.
Позже дядька одной подруги моей пытался затащить меня, точнее нас вдвоем, на Мадейру, где какое-то время обретался сам. Но что я потерял на Мадейре? У нас в Берлине свои острова. Взять хотя бы приснопамятный Моабит, каботажными водами омываемый со всех сторон. Даже баржи стоят под разгрузку, гавани есть промышленные и торговые. Кстати, дядьке тоже очень быстро наскучило в курортной дыре.
А Панталыкин всерьез предлагает в Россию вернуться. Как это Рубидий сделал. С похмелья называет меня предателем и трусом. Я пробовал. Точечно. И какие только не случались десанты и вояжи! Отправляясь автобусом с новой чужбины в один не слишком знакомый отечественный город, наслушавшись всяких страшилок и предупреждений, тщетно просил тамошних коллег меня встретить. Увы и ах. На заднем сиденье меня разморило от дальней дороги, и, как нарочно, я почти уснул аккурат перед ее завершением. А когда вышел на площадь, взглянул на солнце, в глазах потемнело. Обчистили меня за два зевка. Не на раз-два-три, гораздо менее галантно и намного быстрее. В другом нашем славном городке, куда я спешил на международный симпозиум, все складывалось по-цивильному. И в смысле протокола, и в факторе криминального промысла. Пусть без эскорта, почетного караула, но встречали. Однако на радостях я забыл в автобусе кейс, который зачем-то сдал в багажный отсек. На сей раз мне повезло больше: автобус не следовал транзитом, и единственное возникшее неудобство состояло в том, чтобы отправиться в парк, дабы вернуть поклажу. Забирать добро меня повезла сама устроительница форума, в программе которого значились аж два моих выступления в разных амплуа. Наверное, дама внутренне разозлилась. Ведь потом в рецензиях на симпозиум, посвященный юбилею деятеля искусства, чье творчество я популяризировал, изучая давно и активно, меня представили лишь как поклонника этого деятеля. Хорошенький статус!