— Я не знаю, что делать, — ответил Максим. Проблем тогда не было, все были здоровы, сыты, одеты. Он действительно не знал, что делать.
— По жизни или с Игорем? — уточнил Крис.
Максим в ответ кивнул.
— Ты же закончил вуз?
— Закончил.
— Детей своих пристроил?
— Да, но…
— Мама не болеет?
— Нет, я просто…
— Ты себе папика нашел?
Максим открыл рот, чтобы ответить, и так остался сидеть перед Крисом.
— Был амбициозным парнем, вертелся, везде пробовал себя, готов был работать круглые сутки. И все? Сдулся?
— Да какой толк-то? — рассердился Максим.
— Толк? Ну хоть чтоб не сидеть целый день перед телевизором.
— Я что, домохозяйка?
— Макс, домохозяйки — это женщины, которые ведут домашнее хозяйство, а ты хуй пинаешь. Стирал-то когда в последний раз?
Максим не помнил и промолчал.
— Делай то, что он говорит.
— Но если я не хочу?
— Не хочешь? — Крис достал пачку сигарет. Бармен — Шурик — проводил его недовольным взглядом. Посетителям курить запрещалось. — Не хочешь — свали в туман. Ты нужен ему не для того, чтобы у него было еще больше проблем.
— Я заметил, — огрызнулся Максим. — У меня есть семья, понимаешь? Люда, Егор, мать. Я не могу просто бросить их.
— Да-да, молодец. Оправдывай себя этим, вперед. Семья у него. Ты хоть помнишь, в каком клубе вы познакомились с Игорем?
— Помню. Не каждый день бьют так, что теряешь сознание.
— Видно мало били. Надо было добавить.
Максим сделал глубокий вдох, как учили на йоге, куда мать заставила его отходить целый месяц. Нужно было успокоиться.
— Вы сказать что-то хотите? Так говорите прямо.
— Я очень прямо тебе говорю, что ты — долбоеб, Макс. Он делает то, что ты просишь, потому что чувствует ответственность за тебя. Жалко ты этого не понимаешь.
— Не понимаю? Да я благодарен ему! Если бы не он, Люда с Егором до сих пор дома сидели бы.
— Опять Люда с Егором, что ж ты будешь делать… Макс, очнись! — Крис хлопнул стаканом с недопитым напитком прямо перед Максимом. Жидкость расплескалась. — Игорь познакомился с тобой. С тобой, а не с твоими родственниками. И предложил он тебе не свадьбу. Он предложил тебе ошейник. Ты согласился?
Максим кивнул. Он хорошо помнил, как это произошло. Свои чувства. Мягкую кожу у себя на шее. Мягкую настолько, что она казалась невесомой.
— Согласился.
— Вы обсуждали Люду с Егором, когда договаривались обо всем?
— Да.
— Что он сказал?
— Он даст денег. Понимаете? Он обещал.
— Было что-то еще? Про его доброе к ним отношение? Про то, что ты будешь к ним ездить? Про ваши совместные пикники? Было?
Максим едва сумел выдавить:
— Нет.
— Ты вьешь из него веревки, Макс. Если бы ты был из «моих», я бы тебя без еды оставил, а Игоря отправил в Тайланд на месяц — отвыкать изображать из себя мудака.
— Но ему же не сложно…
— Ты знаешь, сколько он работал, чтобы получить эти бабки? Знаешь, сколько он потерял здоровья? Ты хоть немножко интересовался, какой была его жизнь до тебя?
После разговора с Крисом ненадолго жизнь наладилась. Максим стал интересоваться работой Игоря, несколько раз пришел в офис. За едой они обсуждали дела, иногда — новости. Проблем стало гораздо меньше. Даже если речь заходила о Люде и Егоре, Игорь реагировал спокойно. Не интересовался первым, но без лишних вопросов давал денег. Мог уточнить, все ли прошло хорошо, если Максиму нужно было ради них поехать к матери.
Но того, что было в первый год, Максим не вернул. Он приносил ошейник, вставал на колени, ложился спать под кровать — Игорю было все равно. Все, на что его хватало — короткий секс ненароком. После фильма или вместо него.
Максим искал себе занятие, чтобы отвлечься, и так неожиданно столкнулся с миром живописи. Начал посещать выставки. Мог до вечера пропадать на встрече с художниками.
Игорь не мешал — давал деньги на пустяковые поделки современных авторов, ходил на благотворительные вечера, чтобы поддержать «новый талант».
А потом Максима вызвали в школу. Так незаметно и быстро прошло несколько лет.
***
Деньги на врачей для Люды можно было занять. Максим знал, что Крис одолжит их, и не будет проедать плешь возвратом. Может быть, даже просто даст по старой памяти, если узнает, в чем дело.
Они встретились в том же клубе. Обстановка там изменилась — стала консервативнее. Исчезли блестки, появился хрусталь. Крис выглядел хорошо, но Максим видел, что он постарел. По-хорошему постарел, медленно и со вкусом, но это напоминало о собственном возрасте и о возрасте Люды.
— Что у тебя? — спросил Крис.
— Сестра беременна.
— Точно? — Крис налил им виски.
— Нет, не точно. Хочу завтра отвести ее к врачу.
— Уже договорились?
— Да я не видел ее еще.
Крис расхохотался.
— Хочешь потащить сестру к врачу, обвиняя в том, что она залетела, но даже не поговорил? Молодец, узнаю парня. Игорь денег не дал?
— Он спрашивает, для чего они.
— И у тебя хватило смелости не врать?
— Слушайте, я здесь для того, чтобы понять, поможете вы или нет. Если вы посмеяться хотите, я возьму кредит в банке.
— Ладно тебе, Макс. Поговори — не с ней, так со мной. Что там у тебя?
— Сестра беременна, — повторил Максим раздраженно.
— Ты не знаешь наверняка. Рассказывай все по порядку.
И Крису досталась исповедь на пару часов. Недомолвки с Игорем, странная директриса Марина, Люда с Егором, которых он видел теперь не чаще раза в месяц.
— Уходи, — сказал Крис.
— Что? — Максим огляделся по сторонам, ища выход.
— Не из клуба, дурень, от Игоря. Уходи. Сам. Попроси его отпустить тебя и уходи. Хоть напоследок сделай все правильно. Вы напортачили, ошиблись, произошло недопонимание. Тебе нужна была няня, ему — нижний, теперь все решилось. Он даст денег для Люды. Если психанет и откажет — я дам. Сходите с ней к хорошему врачу, все решите. Переедешь к брату с сестрой. Будешь жить так, как хочешь.
Максим, опешив, смотрел на Криса. Порвать с Игорем? С какой стати? Игорь не сделал ничего плохого за все то время, пока они жили вместе. Если и ударил, то шутя и с согласия самого Максима. Даже обидные слова были мягче и легче, чем те, что говорила мама.
— Разберись со своей головой, Макс. Если поймешь, что это твое — возвращайся. Хорошие тематики на дороге не валяются, но уж найдем тебе что-нибудь по старой дружбе. Но у тебя своя жизнь. Тебе бы отдохнуть.
Он вышел из клуба сбитый с толку. Многие говорили Максиму, что у него «своя жизнь», но впервые это было сказано без злобы и иронии.
Перед клубом стояла Ауди Максима. Белая, на совесть отчищенная и заботливо охраняемая представительным секьюрити. Если Максим решит уйти, Ауди придется вернуть. Поселиться в двухкомнатной квартире с двумя подростками, готовить им, убирать. Стирать. Он опять попытался вспомнить, когда стирал в последнее время.
Почти год назад — пришлось застирывать носки, они с Игорем случайно остались в гостинице курортного городка.
— Да ты действительно расслабился, парень, — сказал он своему отражению в зеркальных стеклах Ауди. На него смотрел молодой человек с аккуратной бородой, модной стрижкой, загаром после отдыха на юге. У этого молодого человека, судя по его виду, было все, кроме совести.
Максим сел в машину и поехал к Любе. Бравые офицеры только этого и ждали — остановили на съезде. Взятка не помогла — потащили «оформляться». Максим попросил позвонить и один из офицеров, окинув нарушителя взглядом, исполненным презрения, кивнул. Мол, что ж с тебя взять, мудак. Максим тут же почувствовал себя мудаком.
— Да, котенок, — обращение Игоря осталось с прежних времен. Особенно смущало в нем то, что Игорь вполне мог в этот самый момент стоять перед толпой каких-нибудь инвесторов. Очень даже русскоговорящих.