Я уже было начал изучать правовой вопрос сложившейся ситуации, ведь по-прежнему являлся несовершеннолетним, что не позволяло мне официально оформить опеку над Мари. Но неожиданно мне сообщили, что она тоже трагически погибла. Причем практически в то же самое время. И вот этот удар судьбы полностью выбил почву у меня из-под ног.
Дальнейшие события прошли, как в тумане. Общение с какими-то службами, нежелание родственников брать меня к себе (да и пошли они все!), похороны, чужие руки на моих плечах, горячие слезы, чертящие дорожки по впалым щекам… А затем и смерть. Моя смерть.
В какой-то степени это даже закономерно, что наша ячейка общества прекратила свое существование за столь короткий срок. Ведь именно это нам все и прочили. И в глубине души, я даже подозревал, что непосредственно так все и закончится, хоть и старался гнать от себя дурные мысли.
Сколько веревочке не виться, а конец все равно будет.
От судьбы не уйдешь.
Но! Вопреки всем известным законам, не знаю как и почему, однако, мироздание дало мне второй шанс! И в этот раз я его не упущу!
— Что, Леонушка, не весел? Что головушку повесил?
Внезапно прозвучавший над головой вопрос Леуштилата заставил меня не просто распахнуть веки, а лупоглазо вытаращиться на друга, как на ожившую селедку. Выпотрошенную. В морозилке.
— Не утайся предо мною, все скажи, что за душою. — окончательно добил он меня, продолжив цитату.
Все мои размышления разом скомкало и унесло прочь, а внезапный приступ уныния, словно раскаленной кочергой инквизиции, выжгла сияющая белоснежная улыбка Леуша. Я на мгновение даже забыл о чем вообще только что думал — настолько неожиданно прозвучали строчки из старой сказки. Это сколько же ей сейчас уже лет? Восемьсот? Тысяча?
— Ты где это слышал? — только и сумел выдавить из себя я, продолжая нелепо таращиться.
— Матушка раньше так говорила. Когда я грустил.
— Ты⁈ Грустил⁈ — не поверил я своим ушам. Воображение категорически отказывалось рисовать образ грустного Леуштилата.
Баронский сын беззаботно пожал плечами:
— По крайней мере, ей так казалось. Давно пришел?
Я еще пару раз ошалело моргнул, собираясь с мыслями, глянул на солнце и ответил:
— Не очень.
— Значит ты видел мой успех! — радостно воскликнул Леуш, плюхнувшись на траву, рядом со мной. — Энергия слушалась меня, как… как прибор перебравшего гуляку!
Улыбка против воли выползла и на мое лицо, а покусившаяся было на сердце стужа окончательно отступила.
— Вообще, эта фраза имеет противоположное значение.
— Да? — ничуть не смутился Леуштилат. — Ну тогда, как копье твою сестру.
— Не напоминай мне о ней! — взмолился я.
— Опять подбросила дохлого ужа?
— Хуже. Насыпала под кровать улиток, а когда я на них наступил и схватился за спинку стула, та оказалась вся измазана какой-то слизью.
Леуш по-честному старался сдержать рвавшийся наружу смех, отчего стал похож на перезрелый помидор, но все-таки не выдержал и заливисто расхохотался.
— Вот тебе смешно, а на этих же улиток и рухнул. Смотри! — я задрал рукав и показал ему руку, исцарапанную расколовшимися под моим весом раковинами. — И на спине еще. И на заднице.
— А внутрь они случаем не заползли? — через силу выдавил из себя Леуштилат и продолжил веселиться с новой силой.
Я сперва сердито нахмурился, потом кашлянул, пытаясь сохранить серьезный настрой, но в итоге все равно словил смешинку, и вот мы уже вместе катались по траве, прижимая ладони к разболевшимся от смеха животам. А что поделать. На этого парня совершенно невозможно обижаться. И ведь не скажешь, что дурачок. И уж тем более он не тянул на Демоническое отродье. Просто вот такой — поцелованный солнцем и ветром жизнелюб.
Отсмеявшись, мы развели небольшой костер на привычном месте и зажарили на нем пяток пойманных Леушем в качестве тренировки окушков. Он ловил их голыми руками, но с использованием Межмировой Энергии. Смотрелось эффектно.
На гарнир пошла разогретая на углях тыква, а в качестве десерта — яблоки в карамели и немного лесных ягод. Вкусно. И даже вдвойне вкуснее в компании верного друга.
Во время трапезы я так же пересказал Леуштилату подслушанный в кабинете барона диалог. На удивление токин с заклинанием совершенно его не заинтересовал. И даже не из-за связи с некромантией, а ввиду принадлежности к магии в целом.
— С врагом надо сражаться лицом к лицу, щитом к щиту и мечом к мечу. — тоном, не подразумевающим и тени сомнений, заявил Леуш. — А не бормотать что-то, стоя за спинами верных товарищей.