Элельвед знал куда бить. Лишь достигшие ступени Развития могли позволить себе путешествовать по этой области Диких Земель с пешей скоростью. Но зачастую и они не отказывали себе в возможности ускорить процесс перемещения с помощью какой-нибудь подчиненной твари. Желательно еще и способной оказать боевую поддержку в случае нападения местных монстров.
А потому, коварный эльф, осознав, что надежды на победу нет, решил забрать с собой в могилу и повергших его собственный Караван людей. Чертова нелюдь!
Теперь перед сильнейшими караванщиками стоял нелегкий выбор: либо бросить более слабых товарищей и со всей доступной скоростью мчать к ближайшему городу, либо двигаться всем вместе, но с неиллюзорным риском навсегда остаться среди бескрайних и безжалостных песков. А может и в желудке удачно пообедавшего двуногими монстра. Что, по сути, одно и то же.
Я бросил взгляд на скованного магией мэлэха. Страшный ожог покрывал половину его тела, но Элельвед не стонал и не просил помощи — он с мрачной улыбкой на сведенном судорогой от боли лице взирал на своего пленителя. И в глазах его читался вызов: «Что ты теперь будешь делать, поганый маг? Как поступишь? Да, я проиграл, но и тебе победы не видать! Сдохнем вместе!».
Так и хотелось подойти и пнуть ему по наглой харе, вот только для этого придется пошевелиться. Я же предпочел бы лечь и поспать часиков эдак дцать. Да кто же мне позволит?
— Леон, представляешь? — радостно провозгласил все еще поддерживавший меня Балалай. — Мы с Казаном стали Освоившими! Прямо во время сражения! Вдруг как накрыло, как понесло, и ух! — он сделал рукой жест, будто поймал в кулак пролетавшую мимо муху. — Теперь даже дышится по-другому!
— Не знаю как ты, а я стал Освоившим прямо перед боем. — с деланной небрежностью сообщил подпиравший меня с другой стороны Казан. — Так что запоздал ты, слабачок.
— А что сразу не сказал?
— Да расстраивать не хотел.
— Ты? Не хотел расстраивать? — Балалай рассмеялся. — Ври дальше, сопатка Нетра. Сам-то себе хоть веришь?
— Себе я всегда верю. И тебе советую. Должен же из нас двоих хоть кто-то нести в этот мир истину. Пусть этим кем-то буду я. У тебя все равно не получится.
Балалай отмахнулся, но светиться от счастья не перестал. И я его прекрасно понимал. Сам отлично помнил ощущение эйфории, накрывшее меня по достижении первой ступени. Такое ни с чем не спутать. Пусть порадуются пока могут. Раз уж не понимают нависшей над нами угрозы.
Тем временем Уман совладал со своими эмоциями и, подойдя к Ефиму, вручил тому ключ от его ошейника. Несмотря на обстановку, он сделал это подчеркнуто торжественно и официально. Все-таки завершилось десятилетнее наказание, а такое случается не каждый день. С учетом же всех рисков, опасностей и унижения, через которые пришлось пройти провинившемуся караванщику, он и вовсе имел все шансы не дожить до сего дня.
Ефим с благодарностью принял награду, и оковы, глухо звякнув, упали на доски платформы, а мужчина вдохнул полной грудью. Впервые за долгие годы. По его щеке предательски скатилась одинокая слеза, но никто его за это не винил. Он кивнул мэлэху, прижал к себе Ольку и принялся нежно гладить ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.
— Ты. — покончивший с важным делом Уман обратился ко мне. Сквозь полученные во время сражения прорехи в одежде я разглядел на его коже порезы, и даже серебряный медальон в виде растущего полумесяца оказался заляпан кровью, но мэлэх, как и положено лидеру, умело скрывал свою боль. Причем не только физическую. — Это же ты кинул то заклинание?
— Не совсем. — признался я. — Но, скажем так, при моем участии.
— Не прибедняйся, Леон! — пихнул меня плечом Балалай. — Это было нечто! Ты в орчиху такую прорву Межмировой Энергии влил, что я думал, она лопнет!
— Вот что да, то да. — подтвердил Казан. — Я даже теперь и половины накопить не смогу. А ведь мы оба Освоившие! — он с гордостью выпятил грудь.
Оба Освоившие. Это да. Но есть нюанс.
Уман слегка свел брови и посмотрел на меня с прищуром.
— Леон? — спросил он, пытаясь вспомнить.
— Когда мы в последний раз виделись, ты пытался попасть в меня своим заклинанием. — подсказал я. — А угодил в куст. Мы потом всем Крутолугом месяц потешались.
Именно так ответила бы Анна. А я… Не смог удержаться от того, чтобы поддеть этого излишне претенциозного мага. Ну или сам еще не до конца отошел от напряженной волшбы. Отдохнуть бы…
— Это тот самый Леон, мэлэх. — с поклоном сообщил лидеру Ефим. — Он сказал, что овладел парой заклинаний магии смерти, но мне кажется, что может он больше. Куда больше!