Противники застыли подобно статуе, и ни один не мог получить решающего перевеса. Прошло всего несколько мгновений, но мне они показались целой вечностью, ведь в случае поражения мой друг имел все шансы обратиться грудой гниющей плоти. Которую даже в виде зомби воскресить не выйдет.
Хотя, о чем я. Зачем мне вообще мертвый друг?
Но все же Леуштилат нашел способ вновь меня удивить. Интенсивность его фиолетового свечения выросла многократно, а сам он убрал правую руку за спину, продолжая удерживать двуручный меч одной левой.
Уже все тело нелюдя сочилось фиолетово-черным, а Леуш пылал фиолетово-золотым. Казалось, что их противостояние вышло за пределы поединка, да и Битвы Сильнейших в целом. Будто оно имело куда большее значение, чем просто борьба за право продвинуться в турнирной сетке. Однако решить все должны была именно сила и личное могущество!
В занесенной над головой правой руке Леуштилата появился еще один двуручник, и он силой обрушил его рядом с первым. Вот это умение я уже видел. Ведь я сам подарил его другу. И у того ушло немало времени, чтобы научиться им нормально пользоваться. Шутка ли — держать в каждой руке по здоровенной дуре, которую и поднять-то на всякий сможет, да еще и сражаться ими одновременно.
Но все же многочисленные учебные поединки с Аскаром сделали свое дело, и теперь воин-жрец удвоил натиск!
Этого оказалось достаточно, чтобы сломить оборону противника. В этот раз Проклятый сам разорвал дистанцию, но сделал это слишком поздно, и его верхние конечности превратились в две кровоточащие культяпки.
Нелюдь издал душераздирающий крик — первый звук, который от него кто-либо услышал. От боли и шока он потерял концентрацию и перестал использовать Межмировую Энергию. Черный дым тоже пропал без следа. И Леуш не преминул эти воспользоваться.
Пускай еще один его меч тоже осыпался на арену хлопьями ржавчины, но второй, пылая золотым светом, насквозь пронзил грудь нелюдя. Однако на этом мой друг не остановился и продолжил давить, распространяя свой свет на тело врага. И делал это до тех пор, пока тот не вспыхнул огнем и не упал на каменный плиты грудой обугленной плоти.
— Не бойтесь, жители Ижмарила! — громогласно провозгласил Леуштилат, опередив даже пораженного зрелищем ведущего. — Нет никакой болезни! Этот Проклятый использовал демонические силы, но я одолел его именем Сатвелеона! Восславим же бога света, друзья!
Нашел, блин, время проповеди читать. Я тут чуть инфаркт не словил, а у Власа, вон, последние три клочка волос поседели. Кому он теперь такой нужен? Хотя с учетом выигрыша на ставке…
Пока ведущий смаковал для зрителей самый сочные моменты поединка, а арену в очередной раз драили рабы, к нам сперва подошел Леуш, а следом и букмекер.
— Представляешь, это был всего лишь Осознавший. К тому же маг! — поделился Леуштилат, когда я искренне поздравил его с победой. — Он магией укреплял тело и бинты. А где брал скорость вообще ума не приложу.
— Главное, ты справился. — резюмировал я, окончательно успокоившись.
— Я-то да. Но только благодаря Сатвелеону и его помощи. Проклятый и сам был магом-жрецом. И заражал всех силой демона. Не думаю, что кто-то кроме меня мог бы ему противостоять.
А вот это уже любопытно.
— Ты говорил кому-то, что ты епископ? — спросил я друга.
— Конечно! Я даже в храме уже проповеди читал. Пастве понравилось. Слушай, а у тебя двуручника случаем в кольце не завалялось? А то у меня закончились.
— Только обычный. Держи.
— Ну хоть так пока. Спасибо, дружище!
Получается, что власовская теория заговора имела все шансы оказаться правдой, и организаторы действительно подтасовали пары, чтобы устранить кого-то. Но не кого попало, а именно Проклятого. И таким образом обезопасить отпрысков знатных семей.
А заодно заработать на ставках.
Влас как раз тупо пялился на три золотых в руках и не верил своему счастью. У него даже слезы из-под маски катились. Сколько же подняли настоящие закулисные воротилы?
— Прошу прощения, уважаемый, но мы не успели собрать всю сумму вашего выигрыша. — обратился ко мне букмекер елейным голосом. — Но я гарантирую, что мы обязательно выплатим ее после вашего боя.
— Если я на нем выживу, да? — хмыкнул я.
— Само собой. — кивнул тот.
— Готовьте деньги. — холодным тоном заявил я, поднимаясь на ноги. — Все до последнего медного гульдена. Я хочу видеть их сразу после завершения поединка.
— Всенепременно.