Чем я и занялся.
Забросив монстра, я сосредоточил огонь непосредственно на Айнилиэле. Копья и диски летели в него чуть ли не сплошным потоком. Тот с легкостью защищался, однако его внимание раздергивалось.
Воспользовавшись этим, Корнелиус облетел врага с другой стороны и принялся атаковать его оттуда, пытаясь развернуть эльфа ко мне спиной.
Ушастый маневрировал, избегая такого исхода.
На пару мгновений я прервал обстрел, сделав вид, что у меня закончились силы. Я даже взял в руки склянку, будто собираясь ее выпить. Заметив это, нелюдь вновь полностью сосредоточился на воине, а я тут же заслал в него три копья, выпущенных чуть ли не одновременно, а за ними еще пару дисков.
Айнилиэль с его эволюциями, конечно, успел среагировать. Вот только, начав давить врага, он не желал больше тратить время на жалкого меня, а потому, не оборачиваясь, прикрылся потерявшим часть своей эффективности песчаным монстром.
Теперь уже Корнелиусу, угодившему под внезапный ураганный пресс, приходилось туго, но именно такого исхода я и добивался. Ведь за кучей заклинаний металлической магии, я прятал еще одно, рассчитанное на совершенно иной метод воздействия.
Следом за блестящими на солнце копьями и дисками летел небольшой невзрачный фиолетовый череп. Улучшенный Укус мертвеца, который я еще немного доработал непосредственно перед запуском. И если обычные снаряды вновь увязли в песчаной броне, то колдовской череп пролетел сквозь нее!
Как и ожидалось, тварь имела огромное физическое сопротивление, за счет чего могла выдержать в том числе и атаки смешанного типа, но вот чисто магические эффекты являлись ее ахиллесовой пятой. А именно к такому типу заклинаний принадлежал Укус мертвеца, рассчитанный непосредственно на поражение души, или чего там на самом деле ею именовалось. От такого не спасут ни щит, ни толстая шкура. Только прямое противодействие подходящим умением, вроде того, как это сделала на арене Энн.
Таким образом я рассчитывал, что мои чары пройдут через чудовище, как вайфай сквозь стену, и ударят непосредственно в Айнилиэля. Его они, конечно, не убьют, но собьют с ритма, что позволит Корнелиусу нанести решающий удар.
Чего я не ожидал, так это того, что песчаный монстр будет обладать куда более сложной внутренней структурой, и мое заклинание тупо в нем завязнет. Разорвав, впрочем, несколько ключевых узлов и связей.
Тварь дернулась, будто ее прошибло током. Енот мелко задрожал, мотыльнулся вверх-вниз, а затем и вовсе принялся хаотично метаться из стороны в сторону, постепенно осыпаясь на головы сражающихся.
Заметив неладное, его хозяин попробовал восстановить поврежденное плетение, вот только это оказалось не так-то просто. Тем более, что Корнелиус, заметив слабину, снова перешел в наступление, вынуждая мага заботиться в первую очередь о собственной шкуре, а не о колдовской зверюшке.
Я видел нити Межмировой Энергии с вкраплениями коричневых частиц, которыми Айнилиэль пытался исправить ситуацию, однако зверь дрожал все сильнее и, наконец, взорвался песчаным фейерверком, превратив половину стадиона в филиал пустыни.
Эльфу подобный укол от более слабого противника не понравился. А если точнее он привел его в бешенство. Благородные черты лица исказились гневом, а из кувшина вылетела новая порция песка. В мгновение ока она сложилась в массивный кулак, устремившийся вниз. За ним же, словно молодняк за вожаком, полетел целый сонм песчаных стрел.
Мощно. Эффектно. Но на этот раз я был готов.
Груда костей, на части из которых еще не обсохла кровь, а также десятки светляков пришли в движение, формируя Несокрушимую Крепость Некроманта. Причем защитил я не только себя вместе с нежитью, но и ближайших людей, попавших в радиус массированной атаки. И пусть некоторые даже понять не успели, что именно им грозит, но, всколыхнув восстание, я взял на себя ответственность, а значит должен был делать все, что в моих силах для уменьшения потерь.
С оглушающим грохотом вражеская магия обрушилась на колдовские стены. Удар вышел даже сильнее, чем в прошлый раз, однако я влил в защиту сразу треть от остававшейся Межмировой Энергии, и Крепость устояла.
Я выдержал атаку Разделившего!
Спасенные мной люди смотрели на меня со священным трепетом, словно я только что на их глазах превратил воду в Мохито, или что-то вроде того. Вот только времени купаться в лучах славы у меня не было, потому что сражение продолжалось, и от меня по-прежнему требовалось полное сосредоточение.
Убедившись, что чертов нелюдь больше не пытается нас достать, я сотворил в Крепости проход и вышел наружу.