Осмотрелся.
Схватка лордов достигла нового витка. Поддавшись импульсу в попытке поквитаться со мной за енота, Айнилиэль серьезно открылся, и Корнелиус не преминул этим воспользоваться. Теперь левая рука эльфа висела плетью, а из-под роскошных одежд вытекала кровь, капая на засыпанную песком арену. Кто бы мог подумать, что на этой Битве Сильнейших ее оросит кровь Разделившего!
Подобная рана не стала фатальной, позволяя магу и дальше вести бой, однако, что куда важнее, инициатива полностью перешла к Корнелиусу. И если тот нигде не ошибется, то его шансы на успех заметно вырастут.
Но имелись положительные последствия и для меня. Нежить, люди и нелюди, не обращая внимания на изменившийся ландшафт, продолжали сражение. Особенно усердствовали клиоты, не оставлявшие надежды поквитаться со мной за цедрика, и давившие что есть мочи. Эти не дрогнут и не отступят. Будут биться до последнего. До полного уничтожения. Что меня полностью устраивало.
Ведь если остальным плевать, драться стоя на камнях или песке, то у меня в загашнике имелись ребята, будто специально дожидавшиеся этого момента. И я, конечно, не стал их сдерживать, разом выпустив на волю четыре с лишним десятка Пескомеров!
Расстановка сил вокруг резко изменилась.
Глава 4
Сорок жуков-переростков резко хлынули во все стороны, сея смерть в рядах нелюдей. Они с легкостью скользили по песку, отрывая головы и вспарывая грудные клетки, и умудряясь при этом уклоняться от большинства атак. Пескомеры оказались в своей родной стихии и, даже став нежитью, показывали настоящий мастер-класс подвижности. Разве что аксели с тулупами не крутили. Лишние конечности, видать, мешали.
Теперь под моим единовременным контролем оказалось сто пятьдесят оживших мертвецов, и вся эта орда, неукоснительно следуя моей воле, бросилась в атаку. Сражавшиеся поблизости люди, получив поддержку, тоже поднажали, развивая успех. И под столь мощным прессом враг дрогнул!
Да, клиоты по-прежнему стояли намертво, погибая с проклятьями на устах, но среди остальных нелюдей нарастала паника, и то один, то другой бросался в сторону выхода. Тем более, что на противоположном конце стадиона созрел еще один очаг сопротивления.
Делакруа и Громоушевы, разделавшись с Багрянцем Осени, объединились с несколькими более слабыми родами и общими усилиями давили иномирцев. Ведь самые сильные их семьи оказались к этому моменту уничтожены (частично мной), а иные предпочти благоразумно отступить, чтобы переждать конфликт и посмотреть, чем все закончится.
Ничем хорошим.
Для них, естественно.
Словно крысы с тонущего корабля, нелюди бежали из Цитадели. Иногда по одному, иногда группами, но победа была уже у нас в кармане. Оставалось лишь собраться все силы в кулак, отринуть усталость и нанести последний решающий удар, который навсегда изменит положение вещей в отдельно взятом городе.
К счастью, усталости мои прислужники не знали. Так же как страха, боли, голода, жажды и всего остального, что могло бы помешать им перемалывать ублюдков в кровавое месиво. Сплошной мертвой стеной они шагали по трупам, не считаясь с потерями. Ведь хозяин всегда сможет сделать новых, а недостатка в материале сегодня не было. Смерть правила бал на арене Ижмарила!
Не пасовал и Корнелиус. Избавившись от постоянной угрозы в виде здоровенной песчаной твари, и получив небольшое преимущество инициативы, он планомерно развивал успех, не давая Айнилиэлю перевести дух.
Неоднократно эльф пытался создать нового монстра, извлекая порции песка из своего кувшина, но на это требовалось время, а воин каждый раз пресекал поползновения, усиливая натиск. Весьма разумно с его стороны, ведь вряд ли ушастый позволит снова избавиться от его питомца таким же образом.
С земли казалось, будто Разделившие играют в салочки. Один носился за другим в попытке запятнать, а второй улепетывал, уворачиваясь. С той лишь разницей, что происходило это в воздухе и на скоростях, уследить за которыми мог далеко не каждый. И пока большинство видело лишь непрекращающиеся вспышки Межмировой Энергии, да высекаемые сталью из спрессованного песка искры, я отчетливо понимал, что Корнелиус постепенно берет верх.
Его атаки сохраняли свое изящество и точность, в то время как Айнилиэль все больше огрызался, словно загнанный пес. Возможно, сказывалась рана. Или гнев из-за полученной от меня оплеухи. А может не мог отделаться от мысли, что его побеждает жалкий чел, не способный пройти эволюцию. Фиг знает, что творилось в голове чертового нелюдя.