Недолго думая, я забрал себе и тело эльфа тоже. Никто не возражал.
— Анна! Это и правда ты? — воскликнул спрыгнувший неподалеку Леуштилат. Повреждений на его теле прибавилось, а пара элементов брони оказались безнадежно испорчены, однако здоровяк не обращал на это внимания. — Во имя Сатвелеона, как такое возможно? Хотя какая разница! Безумно рад, что ты жива!
Энн даже в этом сражении умудрилась обойтись лишь парой ссадин и одним кровоподтеком. Хотя билась в самой гуще.
— Я, в общем, тоже не жалуюсь. — хмыкнула моя сестра, разглядывая Леуша. — А ты…
— Сын Александэла. — подсказал я.
— А-а-а! — протянула Копейщица. — Помню-помню. Тот увалень, что умудрился подружиться с моим братцем. Демонический жрец. Вы до сих пор вместе таскаетесь, что ли?
— Я больше не Демонический жрец. — гордо выпятил грудь Леуштилат. — Теперь я воин-жрец и служу Сатвелеону.
— Воин-жрец? — переспросила Энн, будто пробуя словосочетание на вкус. — Тогда лучше бы выбрал Магбара. Он по достоинству ценит умелых бойцов.
— Прости, но веру не выбирают. — покачал головой здоровяк и воздел ладони лодочкой. — Она сама снисходит в сердц…
— Бла, бла, бла. — перебила его Анна. — Избавь меня от занудных проповедей.
— А вы все знакомы, я смотрю. — громогласно пророкотал голос ведущего, отдавшись у меня не только в ушах, но и в груди, копчике и даже пятках. А призрака, которого я отправлял охранять друга, так вообще сдуло. — Упс. Простите.
С этими словами Корнелиус снял с пояса небольшой желтый объект, похожий на рупор, и убрал в кольцо. Гулявшее по арене эхо мгновенно пропало.
Да и в целом стало довольно тихо.
Сражение прекратилось, а трупы и нежить не шумят. Разве что стонали раненные в ожидании, что кто-то окажет им первую помощь. Остальные же с трепетом смотрели на Разделившего. Теперь единственного в Ижмариле. Ибо, как я успел понять, лорды не принимали активного участия в жизни города, выступая, скорее, неким гарантом стабильности и безопасности. Лишь единицы могли похвастаться, что видели их хоть раз в жизни. Тут же столь могучий воин, достигший вершины развития, стоял, как простой смертный, общаясь с участниками турнира.
Хотя, по сути, он действительно по-прежнему оставался простым смертным. Ведь других сущностей и вовсе не бывает. Хах! Судя по выражению лиц патриархов сильнейших людских родов, уцелевших в битве, они бы со мной поспорили.
Впрочем, главное, что помогли. А думают и верят пускай во что заблагорассудится.
— Значит номера пять, двадцать три и тридцать четыре оказались друзьями. — уже обычным голосом произнес Корнелиус. — Какой неожиданный поворот в нашем турнире.
— Выходи из образа, старик. — бросила ему Энн, придав призовому копью форму кнута и повесив его на пояс. — Турнир сорван. И обратно его уже не вернуть. В этом тот сраный эльф был прав.
Даже разглядывая седовласого воина вблизи, я не мог с уверенностью определить его возраст. Что-то между тридцатью и шестьюдесятью. Однако у Анны, похоже, имелся свой способ.
— Что верно, то верно, Огненная Ведьма. — добродушно усмехнулся Разделивший. — Или уже не нужно тебя так называть?
Энн не ответила, вернувшись к изучению содержимого кольца Айнилиэля, и тогда лорд обратился ко мне:
— Ты трижды выстоял против магии Разделившего. Обладаешь объединенным умением, а сам всего лишь Развивший. Сражался мечом, хотя сам — маг. В твоей свите полно нелюдей, а ты призываешь их истребить. И это я еще не говорю о полутора сотнях различных прислужников, что до сего дня я вообще считал невозможным. Кто ты?
— Мне, вообще-то, тоже интересно. — поддержала его Анна, бросив на меня заинтересованный взгляд.
— Я Некромант. — просто ответил я.
Я не чувствовал от Корнелиуса никакой агрессии или даже подозрения в чем-либо. Только любопытство. А потому счел возможным приоткрыть ему завесу над некоторыми из своих тайн. Тем более, что такой могущественный союзник мне бы крайне пригодился. В городе осталось полным-полно чертовых нелюдей!
— Я Некромант. — повторил я. — И я верну людям нашу планету!
— Ох уж эта горячность молодости. — улыбнулся воин, глядя на меня, словно дедушка на внука, заявившего, что непременно станет суперменом. — Когда-то у меня тоже амбиции плескались через край.
— И что же изменилось? — бесцеремонно поинтересовался я.
— Я стал Разделившим. — пожал плечами воин. — Это как всю жизнь карабкаться по горным вершинам и вдруг понять, что стоишь на высочайшем пике. Чувство будто… — он задумался. — Будто выше уже некуда.