– Да были тут… в первый раз их видел. И с ними был еще один. Они тащили его силком. Потом затолкали в одну из комнат, наложили обездвиживающее заклятие и ушли.
– Куда?
– Обратно через портал. Только не через этот – там, за вторым поворотом в первом левом тоннеле… ну, где раньше были лаборатории «светлых»… есть вторая телепортационная арка. Не знаю уж почему, но та, через которую пришел ты, перебрасывает людей только сюда, а та, наоборот, только оттуда.
Я недоверчиво покрутил головой, спохватившись, что потерял охотящуюся тварюгу, но нигде ее не заметил и недоуменно замер.
– То есть, выход, о котором ты говорил, действительно существует?
– Да. И тот коридор, кстати, защищен и от нас, и от твоей… новой подруги, – нервно улыбнулся Томас, пугливо покосившись на потолок. – Видимо, потому, что источник – «темный» и до туда просто не достает. Там частенько адепты появляются…
– Неужели? – рассеянно обронил я, прикидывая про себя, насколько это возможно. – Так, может, ректор поэтому и не беспокоился особо? Посчитал, что в правый тоннель никто не сунется?
– Наверное. Дальше у лабораторий защита стоит… хорошая. Мне не пробиться.
– Не сомневаюсь. Ты эмблемы на мантиях тех адептов рассмотрел?
– Да, – послушно кивнул Томас. – Грифоны были белыми. А у того, кого они тащили – черные.
– А их лица ты видел?
– «Темного» – нет: у него на голове мешок был надет. А вот двух других рассмотрел.
– Хорошо, – медленно кивнул я, окидывая совершенно пустой коридор внимательным взглядом. – Знаешь, у меня вдруг появилось сильное желание взглянуть на этот «источник». Показывай дорогу.
– А ты… коллегу своего не хочешь, случаем, из плена вызволить? – осторожно поинтересовался дух. – Мне кажется, это важнее.
Я качнул головой.
– Нет. Коллега подождет. Сперва я должен взглянуть на источник.
– Откуда ты знаешь, что защита тебя пропустит?
Я только улыбнулся, и Томас осекся, а затем поспешил покинуть неуютный коридор, в самой темной части которого вдруг кровожадно блеснули чьито внимательные глаза.
* * *
Маршрут до лаборатории мэтра Кромма остался прежним, несмотря на прошедшие со времени моего последнего визита годы и обещанное призраком искажение пространства. Мы прошли четыре совершенно одинаковых на первый взгляд развилки, свернули два раза направо, один – налево, и, протоптав в пыли ровную дорожку, добралисьтаки до нужной двери.
– «Лаборатория экспериментальной некромантии», – с чувством прочитал я древнюю табличку на стене, оглядел массивную металлическую дверь, перекрывающую вход. По достоинству оценил покрывающую ее сложную сеть охранительных заклятий. А затем указал Томасу на зияющую в стене рядом с дверью огромную дыру и нейтральным тоном заметил: – Кажется, «светлые» зря старались – моя девочка обошла их защиту самым элементарным способом.
Томас с опаской выглянул изза моего плечами и передернулся.
– У этого чудовища, похоже, когти стальные!
– Нет, – качнул головой я, исследуя дыру. – Вот эти кромки выгрызены зубами. И следы совсем свежие.
– Почему ты решил, что они свежие? Она же давно по подвалам бродит, – удивился призрак, на всякий случай переместившись поближе к стене. – Может, оттуда еще ктото вырвался?
– Сомневаюсь, иначе вы бы слышали о второй твари. Когда ты в последний раз видел мою красавицу свободно разгуливающей по подземелью?
– Э… года три назад точно.
– А после?
– Нет, – на мгновение задумавшись, ответил Томас. – Пять лет назад она появилась. Несколько раз охотилась. Но в последние три года она нас не тревожила.
– Значит дыру, скорее всего, проделала именно Зубища, – заключил я. – Причем уже после того, как была поставлена защита. Видимо, бедняжка оголодала и искала пищу, а подходящего материала в лаборатории не оказалось… возможно, он просто закончился, чем и объясняется отсутствие других тварей. Потом она почемуто вернулась, снова спрятавшись в лаборатории. Вероятно, впала в спячку. За это время подросла. А когда услышала отголоски моей магии, выбралась наружу, по пути расширив старое отверстие до необходимых размеров.
– Хочешь сказать, у нее там логово? – непроизвольно вздрогнул дух и пугливо огляделся.
Я хмыкнул.
– Нет. У нее там «темный» источник, который позволяет не так часто отправляться на охоту, как ей бы, может, того хотелось. Сколько ваших Зубища съела за эти годы?
– Одного – точно.
– То есть почти никого, – спокойно заключил я. – Из чего следует вывод, что моя девочка весьма неглупа, умеет ориентироваться в обстановке и предпочла уснуть, избегая лишних затрат, чем перебить вас всех до одного и окончательно лишиться возможности подкрепиться.
– Иными словами, она просто растягивала удовольствие?!
– Нет. Она разработала для себя стратегию выживания. И поняв, что уйти далеко от источника не сумеет, сделала все, чтобы сохранить жизнеспособность как можно дольше.
Томас снова вздрогнул.
– Умная тварь…
– Она просто обучается, – не согласился я.
– Но тогда почему она отсюда не ушла? Почему не попыталась выбраться наружу?
– Может, она и попыталась, – задумчиво откликнулся я. – Как раз тогда, когда толькотолько проснулась и обнаружила, что все вокруг сильно изменилось. А потом наткнулась на перепуганных учителей, была вынуждена от них защищаться, отчего, может, ослабла и приняла решение впасть в спячку. Ну, и еще я думаю, ей всетаки потребовалось некоторое время, чтобы набраться сил и прогрызть эту стену, когда ректор наложил свою защиту. А когда стало ясно, что единственная доступная для пища, которая не кусается никакими заклятиями, это – источник… гм. На ее месте я бы тоже не ушел от дармовой кормушки.
Томас снова оглянулся, ища, не вернулась ли Зубища, и поежился.
– Может, ты и прав. Дальшето что делать будешь?
Я хмыкнул и взялся за края дыры.
– Полезу внутрь, разумеется. Зря, что ли, сюда шел?
Призрак открыл было рот, чтобы чтото возразить, но я уже опустился на четвереньки и бесстрашно отправился исследовать заброшенную лабораторию.
Лезть было неудобно: Зубища при всех своих положительных качествах все же была несколько меньше меня по размерам, поэтому пришлось постараться, чтобы протиснуться в выгрызенный ею тоннель и не оставить на острых кромках не только клочья одежды, но и собственный скальп. Хорошо хоть, что я еще не успел отъесться и оставался тощим до безобразия, иначе застрял бы на выходе и с тоской размышлял о том, кому же повезется наткнуться на нижнюю часть моего туловища, бесцельно торчащую из стены.
– Уф, – выдохнул я, с трудом выбравшись на свободу. – С трансформой было полегче. Кажется, пришла пора вернуться к физическим упражнениям и начать развивать у этого тела гибкость.
Поднявшись, я отряхнул мантию, с сожалением отметив несколько прорех на коленках, и огляделся.
Лаборатория выглядела так, словно тут и в самом деле случилось чтото серьезное: столы для занятий были опрокинуты, стулья разбросаны и разломаны, будто на них ктото срывал свою злость; пол оказался усеян осколками пробирок, колб и реторт, в которых некогда булькали декокты и варились сложные настои; несколько шкафов возле дальней стены оказались разнесены в щепки, да еще и обгорели до неузнаваемости; учебная доска висела на одной петле и щеголяла несколькими глубокими царапинами, похожими на следы огромных когтей; такие же царапины обнаружились и на потолке, и на стенах, и даже на дверях, ведущих в соседние кабинеты. А когда я осторожно заглянул в комнату, где раньше держали экспериментальных животных, и обнаружил там, помимо общего бардака, валяющиеся на полу, покореженные и словно бы пожеванные клетки, то пришел к выводу, что мои догадке о природе произошедшей здесь катастрофы весьма близки к истине.
Кажется, других образцов в лаборатории действительно не осталось: моя милая зверушка, оказавшись взаперти, сперва кушала то, до чего было проще всего добраться – своих собственных соседей. А уж когда «еда» закончилась, то от безысходности прогрызла себе дорогу наружу.