– Хорошо, – сказала я, вставая. – Раз Иисус сам велел вам прийти, оставляйте рукопись. Там все по образцу, адрес вашей электронной почты, телефон? Я еще раз все внимательно посмотрю и свяжусь с вами.
– Да, все как надо, меня предупредили. Я уверен, я вам еще пригожусь. У меня уникальная ДНК, не подвластная злу, – грустно, но как-то безнадежно сказал Олег и поднял на меня взгляд.
Нормальный взгляд, глаза даже красивые. Всегда удивлялась, зачем парням такие длиннющее ресницы. Но вопрос вроде «Олег, вы сами-то себя слышите? Вы понимаете, как это все звучит?» – увы, мгновенно отбросил бы молодого человека обратно в его иллюзии и миры, заставив ощетиниться и закрыться. А поэтому я покивала, согласилась, провела его до охранников, показала, как надо отметить разовый пропуск, попрощалась, помахала ручкой, а затем доложилась Ольге: пустышка. Это не перспективный автор, это искатель нового Мессии и претендент на избранность.
Однако, вернувшись за свой рабочий стол, я поняла, как сильно устала. Меня буквально шатало, и, засунув за щеки два куска сахара, я подумала, что потратила на Мерлина больше сил, чем он того заслуживал. Судя по номеру городского телефона, Мерлин мой сосед, живет где-то неподалеку… но это, конечно, не повод терять контроль над собой в поисках истины.
Посидела, усваивая глюкозу. Нет, так нельзя.
А, была не была!..
Я встала, порылась в верхнем ящике стола, вытащила моток ниток красного цвета. Пошла в корректорскую, к столу Инны.
Инне нашей недавно исполнилось тридцать пять, жаждала она принца на белом «мерседесе» и весила при небольшом росте килограммов сто. Макияж в стиле шестидесятых, белокурое завитое каре, маникюр длиной три сантиметра. Тело, обтянутое тонким трикотажным платьем, демонстрировало столько нехарактерных для нормального человека изгибов и подробностей, что дух захватывало.
Пока я шла и прицеливалась, успела единственной поисковой нитью просканировать будущее. Да, это поворотный момент, как я и Увидела. Инночка и сама не знает, насколько поворотный. Покупая тоннами таблетки и всевозможное корректирующее белье, тренажеры и массажеры, Инна только наращивала свой жировой скафандр. На самом деле ей было в нем уютно и удобно.
…Течения ее судьбы переплетались, образуя радужную косу. Основное течение, мирное, золотистое, – верная сестра, любимая тетя, преданная двоюродная бабушка. Долгие годы работы на одном месте, почетная пенсия в весе около ста тридцати, дача, жалобы на опухшие-отекшие ноги… и кончина в больнице в возрасте семидесяти трех лет от воспаления легких.
И вот рядом – сверкающая струя холодного серебра; вот она, нереализованная стройность Инны. Вариация, при которой она не просто станет стройной и прекрасной внешне, но и внутренне преобразится, что, бесспорно, взаимосвязано. Когда это должно было случиться, когда она не сумела перебраться на соседнюю стремнину?… А, вот: разделительный камень. Два года назад. Больница, желчный пузырь, красавец врач. Не рискнула открыться («У него же пациенток полным-полно, кто я такая») и потом полгода заедала свою робость всем чем попало, несмотря на диетические запреты после холицестомии. Вес перешел из категории «до ста» в «после ста». А замужем за тем доктором… да ладно, что теперь. Доктор спивается, Инна толстеет.
Наша макси-Монро могла бы быть совсем другим человеком. Поджарым, целеустремленным, стремительным. И не вычитывать написанные другими тексты, а писать свои, энергичные и талантливые. И судьба у нее была бы другая, активная, серебряная, с оттенком стали. По моим представлениям – на октаву выше нынешней, а то и на полторы. И погибла бы она на своем новом спортивном автомобиле в аварии в семьдесят один год, будучи за рулем. И оплакали бы ее двое детей и пятеро внуков.
Если человеку предложить дилемму, что он выберет?…
Какое мы, экстрасенсы, имеем право решать за него?…
Просматривая исходные варианты судьбы Инны, я видела – других достойных Течений нет. В одном случае диабет и ранняя смерть, Инна подбиралась сейчас к этой развилке, к возможной точке отказа.
В другом – короткий брак с каким-то малолеткой и лютая ненависть к мужчинам на всю оставшуюся. В третьем… интересно… богомолкой наша Инна не выглядела, но вот отчетливо просматривается – монахиня. И пошла бы она туда от проклятого жира. Чуть не пошла уже после пережитой страсти к врачу, и еще минимум один раз имеет шанс на эту стремнину выбраться. Вот и все.
Достойных вариантов два. Хотя монашеский по-своему неплох, но по укладу души Инна не монахиня. Трудно ей будет… и не похудеет – даже в монастыре.