Одежда, хоть и не являлась броней, была явно высококачественной и дорогой. Ткани были изысканными, украшенными тонкой вышивкой и дорогими деталями. Видно было, что она привыкла к роскоши и комфорту даже в условиях, которые сейчас окружали нас.
Ее появление среди пленных вызывало вопросы о том, как такая особа оказалась здесь.
Подойдя к Кейну, я указал на выделяющуюся женщину среди пленных.
- Кто это? Что женщина здесь делает, Кейн? - спросил я.
Кейн, не переставая издеваться над пиромантом, поднял брови, обращая внимание на мою настойчивость.
- Она? Просто неприятный бонус в этом цирке, - сказал Кейн.
- А если точнее? - настаивал я.
- Она лидер отряда, который на нас напал, - ответил Кейн.
- Серьезно? - спросил я, не скрывая своего удивления.
- Серьезно. Удивлен, что она не словила случайную пулю за бой, - сказал Кейн.
- И как ты пришел к выводу, что она у них главная? Кроме самого очевидного, - сказал я.
- Ну, для начала она пыталась сбежать, ну и пленные к ней относятся явно с авторитетом. Думаю, этого вкупе с остальным более чем достаточно, - объяснил Кейн.
- И кто она? Знать? Агент инквизиции? - спросил я.
- Не знаю, спроси у нее сам, - сказал Кейн, возвращаясь к своему "развлечению" с пиромантом.
Я подошел к женщине, внимательно изучая ее. Она встретила мой взгляд с вызовом, не опуская глаз.
- Кто ты и почему возглавляла атаку на нас? - спросил я прямо.
На мой вопрос о ее личности она ответила сплошными оскорблениями, выражая свое презрение к нам и нашей "пустой победе". Ее слова были ядовитыми, словно каждое произнесенное ею ругательство было наполнено неприязнью и ненавистью.
Она ругала меня, Кейна и всех, кто оказался в ее поле зрения, проклиная наше имя и клеймя наши деяния. Ее голос был насмешлив и презрителен, словно она смотрела на нас свысока, считая ничтожными и слабыми, хотя кто бы говорил.
Не обращая внимания на ее выпады, я решил проявить терпение.
Кейн, однако, с ухмылкой прокомментировал:
- Видишь, Хенрик, какие милые приветствия она нам приготовила. Наверное, даже при своих подчиненных она не столь разговорчива.
- Судя по сказанному, она знать, - сказал я, улыбнувшись.
- Мне кажется, у нее избыток зубов. Думаю, это исправить. Может, заодно расскажет причину их нападения, - сказал Кейн, бросая пироманта на время и подходя ко мне.
- В этом нет надобности. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих навыках, но у меня на нее планы, - сказал я.
На мои слова она издала смешок.
- Я сказал что-то веселое? - спросил я, приподняв бровь.
- Ты, вероятно, первый, кто не смеется от своей собственной глупости. Планы? Наверняка что-то умиротворяющее, подобающее твоему бесхарактерному лидерству, - ответила она с насмешкой.
- Действительно, они очень умиротворяющие, и думаю, тебе они понравятся, - сказал я, улыбнувшись.
- Так расскажи мне о них, - сказала она с привычным для нее презрением.
Я широко улыбнулся. Я ждал этого момента.
- Для начала скажу тебе, что я читаю тебя как открытую книгу. Ты скажешь, что не боишься смерти, и что бы с тобой ни делали, ты не будешь молить о смерти. Но вот в этом твоя первая ошибка - ты будешь молить меня, но смерти ты так и не дождешься. Ты можешь считать себя сильной, хотя по сравнению с твоими солдатами ты действительно сильная, они должны тебе завидовать - у тебя, в отличие от них, есть мужество, - сказал я.
- Ты утверждаешь, будто читаешь меня, но твои слова звучат как пустые угрозы, просто потому что ты на другое и не способен. Ты всего лишь мерзкий трус, который прячется за своими людьми, а мужество – твое последнее качество, которое можно заметить, даже если сильно постараться, - сказала она, пытаясь выразить презрение.
- И вот твоя вторая ошибка. Я не прячусь за своими людьми, я вижу в каждом из них часть себя, а ты и твои последователи – всего лишь пепел мертвой империи, пытающейся возродиться, - ответил я, сохраняя спокойствие.