В приёмной у проректора всё так же сидели угрюмые посетители. Возле двери его кабинета стояла секретарша, разговаривая по сотовому телефону. На слова Бориса о студенческом билете она лишь отмахнулась и отошла к окну. Люди вопросительно посмотрели на парня. Пропускать его без очереди они явно не желали. Но без студбилета парню грозило вообще никуда не попасть. В университете была строгая пропускная система. Так что пришлось проявить наглость.
Борис приблизился к двери кабинета и постучался перед тем, как войти. Однако, судя по всему, его никто не услышал. В помещении по-прежнему царил сумрак, а двое мужчин о чём-то беседовали у окна. Голос у проректора при этом звучал тревожно. Его посетитель, напротив, казался вполне хладнокровным. Более того, Борис узнал в нём мужчину, который несколько минут назад вмешался в его разговор с Лерой.
Поначалу парень растерялся. Ни проректор, ни странный следователь его не заметили. Они продолжали что-то обсуждать. К тому же Бориса скрывал угол книжного шкафа. Падерин хотел сообщить о своём присутствии, но речь таинственного Тронина остановила его.
— …Два трупа, Семён Олегович, два, — подчеркнул тот шокированному мужчине. — Такое бывает только на разборках между мафиозными бандами.
— А они не… — заговорил проректор, но собеседник жестом прервал его.
— Мы отрабатываем эту версию, на разборки бандитов это мало похоже. Возможно, круг общения этих ребят прольёт свет на мотив убийства. Однако для мафиозных расправ это слишком… необычная казнь.
Борис услышал, как на стол проректора что-то упало, но посмотреть туда побоялся — предпочёл скрыться за книжным шкафом. Беседа двух чиновников казалась весьма интригующей, поэтому хотелось дослушать её до конца. Лишь бы секретарша не зашла сюда в самый неподходящий момент.
— Что это? — спросил Семён Олегович.
— Фотографии с места происшествия, — пояснил Тронин. — Обратите внимание на их языки.
— Что с ними??? — Голос проректора задрожал. Видимо, на фото и впрямь были изображены ужасные портреты.
— Эксперты как раз ломают над этим голову. Но это ещё не самое странное. Мы нашли в одежде у каждого парня дохлых жаб.
— А что Вы ещё надеялись найти на болоте, — сделал проректор совсем не остроумное замечание.
— Даже если бы трупы лежали на земле, нас бы всё равно заинтересовала такая деталь.
— Подождите. А где же тогда были эти несчастные?
Тронин сделал паузу, и было слышно, как он недовольно вздохнул. Борис понял, что обсуждать детали преступления следователь не очень-то хотел. По крайней мере, не в этой обстановке.
— Ребят повесили на дереве и надели непроницаемые очки, — сухо промолвил мужчина. — Впрочем, впечатлять Вас не входило в мои планы. Мне бы личные дела полистать. А ещё лучше — поговорить с сокурсниками.
— Да-да, конечно. Давайте список, я мигом всё организую.
Семён Олегович взял трубку телефона, что-то пробубнил и пошелестел бумагами. Видимо, он сильно нервничал в присутствии прокурорского работника.
— Кстати, тут пришло письмо из Вашего ведомства, — сказал проректор, снова шелестя документами. — Надеюсь, по поводу данного дела?
— Я ничего не отправлял, — заверил его Тронин.
— Но трупы нашли в понедельник. Возможно, кто-нибудь из Ваших коллег решил…
— Это исключено, — отрезал следователь. — Почему бы Вам не вскрыть конверт и не проверить это?..
Борис попытался выглянуть из своего укрытия, но надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент зазвонил мобильник. Популярный в этом сезоне рэп-мотив огласил кабинет проректора. На экране замелькала фотография полуголой Леры. Не удивительно, что девушка потревожила его звонком. За подслушиванием он пробыл здесь достаточно долго, а ведь Минина нервно дожидалась его в коридоре.
— Извините, Семён Олегович, — тут же произнёс Борис с видом, будто только что вошёл в кабинет. — Кажется, я забыл у Вас свой студенческий.
Тронин без тени смущения обернулся к нему и как-то плотоядно улыбнулся. Это слегка покоробило парня, но вида он не показал. Проректор же мельком оглядел заваленный бумагами стол, нашёл возле подставки для ручек синюю корочку и протянул её нерадивому студенту.
— Не желаете ли кофею, Степан Игоревич? — предложил он будничным голосом следователю.
— Думаю, пока принесут личные дела, пройдёт немало времени, — укоризненно подметил Тронин и вновь странно посмотрел на Падерина.
— Личные дела? — как бы не понимая, о чём идёт речь, уточнил парень. — Может, я смогу чем-нибудь помочь?
Мужчины переглянулись. Тронин демонстративно поглядел на свои часы и вздохнул, словно подчёркивая, что и так уже засиделся тут. Семён Олегович фальшиво улыбнулся и поиграл пальцами.
— Очень даже сможешь, — сказал он с весьма коварным лицом. — Учитывая твою репутацию.
В любой другой ситуации Боря непременно ответил бы на такое несправедливое замечание. Но жажда узнать имена тех, кого нашли в пригородном болоте, одолела все его жизненные принципы.
— Думаю, мне нужно сбегать в студенческий отдел? — предположил парень с невинным видом.
— Правильно. Скажи, что от меня, возьмёшь две папки и мигом сюда. Понял?
Пока Падерин добрался до коридора, Лера успела позвонить раз пять, не меньше. Но брать трубку парень не торопился: пусть еще подождёт. Студенческий отдел, в который адресовал его Семён Олегович, находился в другой стороне коридора, так что столкнуться с Мининой ему не грозило.
— Он ещё почтового голубя прислал бы за личными делами, — раздраженно сказала тучная тётка, встретив Бориса в просторной светлой комнате, где хранились сведения обо всех студентах университета.
— Это срочное дело, — пояснил Падерин. — У них там следователь из прокуратуры пришёл.
— И что, я теперь визжать от восторга должна? — усмехнулась женщина и указала на папки, лежащие на стуле в углу комнаты. — Вон, бери.
Личные дела оказались весьма тоненькими. Только одна из папок выделялась на фоне остальных. Её-то первую Борис и развернул, едва оказавшись в коридоре. Содержимое было посвящено некоему Геннадию Силантьеву. Единственное, что Падерин понял из бумаг, — Гена был участником университетской команды КВН. Это и объясняло размеры его досье. К тому же, основную часть составляли подшитые грамоты за призовые места в разных юмористических турнирах. Детально прочитать всё Борис не мог себе позволить. Если не поторопиться, Семён Олегович заподозрит неладное. А получить очередное дисциплинарное взыскание парню не хотелось.
Другой жертвой таинственного убийства был Иннокентий Брахаун. Судя по тому, что успел просмотреть Борис, ничего общего у них не было: один отличник и массовик-затейник, другой и вовсе активист движения «За права животных». Со смешанным чувством Падерин вернулся в приёмную проректора и передал секретарше потрёпанные папки. Заходить в кабинет он не собирался. Ощутить на себе странный взгляд следователя Тронина в очередной раз парню не хотелось.
— Ну наконец-то! — воскликнула Лера. Вид у неё был весьма взволнованный.
— Пришлось послушать, как Семён Олегович читает мораль, — оправдался Падерин. — Хорошо ещё, что студенческий отдал. А то мог и отчислить уже…
— Вот вредина, — прошипела девушка и снова обняла друга. — И всё из-за этого транса долбанутого! Знаешь, я тут созвонилась со знакомыми. Они, кажется, знают, кто он такой. Этот имбецил играет в какой-то рок-группе. Мне сказали, где они репетируют. Не хочешь наведаться туда сегодня?
— Слушай, сегодня никак не могу, — нахмурился парень, продолжая думать о беседе проректора со следователем.
— Я не собираюсь ждать! — повысила голос Минина. — Если ты не хочешь, я сама с ним разберусь. Этот мудила получит своё. Так меня ещё никто не унижал!
— Успокойся, чего ты завелась-то?..
— Да иди ты, знаешь, куда?! — вдруг взвизгнула Лера и, толкнув его в грудь, метнулась к выходу.
Догонять её было бессмысленно. Борис знал: когда она в таком состоянии, её лучше не трогать. Да и голову продолжали обуревать мысли о покойниках, найденных в болоте. Слова следователя об их странной внешности наводили на жуткие мысли. Вот бы взглянуть на фотографии, которые тот показывал Семёну Олеговичу. Но вряд ли Тронин даст их любопытному студенту, который, к тому же, успел ему нахамить. Впрочем, Боре известны имена убитых, а это весьма ценная информация. К тому же, местная пресса наверняка скоро взбудоражит общественность страшной новостью. Для провинциального города, пусть даже областной столицы, необычная смерть двух парней — событие из ряда вон выходящее.