Первый крестьянин, очухавшись, с рёвом бросился на Сафира сзади. Пришлось опрокинуть его на спину ударом в челюсть. Вилы были слишком тяжёлыми для быстрых приёмов, зато не позволяли противникам подходить слишком близко.
Сафир решил атаковать. После выпавших на его долю приключений у него не осталось сил, чтобы долго драться. Поэтому он сделал два быстрых шага вперёд, ткнул вооружённого топором крестьянина вилами в шею, ногой оттолкнул второго, с разворота полоснул остриями вил по груди отступившего крестьянина, бросил ему своё оружие и, воспользовавшись тем, что тот на пару секунд опешил от такого неожиданного поступка, перехватил у него мотыгу и коротким точным ударом огорошил подступившего третьего мужика в висок. Тот беззвучно рухнул на траву, обливаясь кровью.
— Пощади! — крикнул обезоруженный.
Глава 7
— Мне нужна лошадь! — прошипел Сафир, тяжело дыша. — И быстро, если не хочешь сдохнуть!
— Там, там! — крестьянин дрожащей рукой указал на невысокое строение в другом конце хутора, огороженное редким плетнём. — Бери, кого захочешь, хоть всех!
— Пошли! — велел Сафир, разворачивая крестьянина и толкая в спину. — Но не вздумай бежать! Хуже будет.
— Да-да, господин, то есть, нет, не побегу…
— Шевелись! — перебил его Сафир.
Постройка действительно оказалась конюшней. В ней стояли четыре лошади, две из которых были слишком стары, а третья оказалась беременной. Пришлось взять рыжего жеребца.
— Где упряжь? — спросил Сафир, скептически разглядывая животное.
— В доме, — отозвался крестьянин.
— Идём. И без глупостей!
Они поплелись обратно через двор. В доме никого не оказалось, но Сафир заметил прялку и рукоделье.
— Где женщины? — спросил Сафир.
— Ушли в соседнюю деревню.
— Зачем?
— За тканями.
Их отсутствие вполне устраивало Сафира.
Седло оказалось простым, как и упряжь. Последняя, к счастью, была, по крайней мере, кожаной, а то Сафир слышал, будто некоторые крестьяне используют верёвочную.
— Деньги и еда, — бросил Сафир. — Живо! — прикрикнул он, когда мужик воззрился на него с немым отчаянием.
— Нет денег, господин, пощади! — взмолился тот, порываясь упасть на колени. — Всё отдали в последний раз сборщику налогов. До последнего бэнта выгреб он наши кошельки!
— Еда? — спросил Сафир, не очень-то веря своему пленнику, но не желая терять время.
В конце концов, он не был каким-нибудь там беззаконником. Грабить заставили нужда и нежелание крестьянина помогать урдисабанцу.
— О, пожалуйста! — обрадовался крестьянин. — Бери, прошу тебя! — он отворил дверь погреба.
Сафир сложил в холщовый мешок несколько копчёных колбас, головку сыра и пару буханок хлеба.
Через полчаса он выехал со двора верхом на жеребце, одетый в чистую крестьянскую одежду, нашедшуюся в доме. За поясом у него торчали топорик для колки дров и длинный мясницкий нож. Оставшихся в живых крестьян он связал, чтобы не могли донести на него старосте, к которому грозился его отвести первый встретившийся Сафиру мужик. Всё складывалось даже удачней, чем могло бы. Теперь у него имелось почти всё необходимое, чтобы добраться до Тальбона. Сафир понимал, что никто не поверил бы ему, скажи он, что является лордом Маградом, личным пажом императора. А если бы поверили, то получилось бы только хуже: в Лиам-Сабее, как оказалось, имперцев отлавливали и вешали.
И всё же Сафир рисковал: если крестьяне освободятся и донесут, его начнут ловить как шпиона и наверняка прикончат. Можно было, конечно, убить посмевших напасть на него наглецов и бунтарей, но Сафир не получал удовольствия от расправ и старался использовать оружие только для самозащиты. Таков был семейный кодекс рода Маградов, который он проштудировал ещё в детстве.
Нужно было поскорей убираться из мятежной провинции. Сафир знал, что Урдисабан находится на западе, и до вечера ехал, ориентируясь по солнцу, а затем свернул в лес и остановился на ночлег. Собрав сухие ветки, он вдруг вспомнил, что забыл взять у крестьянина кресало, и бросил хворост. Дал о себе знать и голод. Сафир развязал мешок и перекусил, размышляя, сможет ли он добраться до Тальбона без денег. По всему выходило, что это будет непросто. Доказать свою личность он не может, а на дорогах нужно платить пошлинные сборы. Если же пробираться лесами, то потеряешь неизвестно сколько времени, да и заблудиться немудрено — всё-таки Сафир вырос в Пажеском Корпусе, практически во дворце, а не в лесу и даже не в своём имении, куда наведывался только дважды в год. Сафир понял, что без бэнтов далеко не уедет. Оставался только один выход — кого-нибудь ограбить. Другого способа раздобыть денег он не видел.