Мануол словно почувствовал, как ужас Сафира сменился покоем. Взмахнув когтистой лапой, он выкрикнул какое-то заклинание, и лорд Маград начал быстро становиться материальным — его частицы вырвались из новых цепочек и сложились в кости, которые образовали скелет. Его, в свою очередь, облепили мышцы, они наполнились кровью, их обтянули жилы и сухожилия, сверху выросла кожа. Сафир вздохнул — полной грудью.
— Теперь ты понял? — проговорил Мануол, пристально глядя Сафиру в глаза своими вылупленными фонарями.
Тот кивнул. В его душе царило смятение: изменилось представление лорда Маграда о мире, его устройстве. Видения стали для Сафира настоящим откровением. Несмотря на то, что страха перед смертью больше не было, его обуревали самые противоречивые чувства, в которых ему ещё предстояло разобраться.
— Тогда нам пора, — с этими словами ленивец указал когтем вниз.
Лорд Маград опустил глаза и увидел в темноте едва различимую светящуюся точку.
— Что это⁈ — спросил он.
— Выход, — Мануол вновь вцепился в вернувшуюся из небытия одежду Сафира.
Они падали вместе. Светящаяся точка всё росла и росла, пока не превратилось в отверстие двадцати футов в диаметре. Мануол и Сафир выпали из неё, и ленивец, быстро обернувшись ящером, подхватил лорда Маграда и понёс к скалам, на которых стоял Эл.
Сафир видел, как они обогнули замершую фигуру хэрда, походившего на гигантскую изогнутую колонну. Он не понимал, почему они, выпав из него, очутились в воздухе, а не на земле (ведь почти всё тело змея покоилось в песке), но решил, что здесь не обошлось без волшебства, и не стал задавать вопросов.
Мануол аккуратно поставил его на скалу рядом с Элом, и тот встретил его с улыбкой.
— Готов ли ты познать магию? — спросил некромант.
— Да, атаи! — ответил Сафир, склонившись.
Он признал мудрость своего учителя и жаждал проникнуть под его руководством в другие, наверняка не менее волнующие тайны вселенной.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Эл. — Я тоже считаю, что время пришло. Мы возвращаемся, — сказал он Мануолу, и ленивец-ящер подставил свою спину, чтобы они могли разместиться между огромных кожистых крыльев. — Домой! — велел Эл, и они взмыли в лазоревое небо.
Глава 71
Карета катилась по тракту, мягко покачиваясь на рессорах. Её отделка и размеры недвусмысленно говорили о богатстве владельца, а позолоченные гербы на дверцах ещё и о его высоком титуле.
Казалось бы, отправляться в путь через леса в таком роскошном экипаже было верхом неосторожности, но тридцать всадников, облачённых в добротные доспехи и вооружённые до зубов, могли дать отпор не только банде беззаконников, но даже отряду наемников.
Маэрлинна сидела по ходу кареты, закутанная в толстый шерстяной плед, и дремала со страдальческим выражением на лице: несмотря на отличную балансировку экипажа, выдержать столь долгий путь по не самой ровной дороге было нелегко.
Ирвин расположился напротив неё. Он перечитывал список вещей, которые предстояло приобрести в городе, и поминутно правил его — больше для того, чтобы занять время, чем по необходимости. С тех пор, как он вернулся, они с Маэрлинной не перемолвились даже словом — пока не оказались в одном экипаже. Женщина понятия не имела, почему Ирвин отсутствовал, а он вёл себя так, словно отлучался по делам. Во время совместной поездки разговор у них тоже не клеился — в основном, потому что не было общих тем для разговора. То же, что они могли обсудить, причиняло боль обоим, и ни один не испытывал желания говорить об этом. К тому же, Маэрлинне было дурно от тряски и качки, и она почти всё время дремала.
Дважды они останавливались в гостиницах, и Ирвин нанимал кого-нибудь из местной прислуги для ухода за своей госпожой. Денег ему Эл дал гораздо больше необходимого, так что они ни в чём не нуждались. Кроме того, вид золотых гербов производил на людей почти магическое впечатление.
Единственный продолжительный разговор с Маэрлинной состоялся у Ирвина за день до того, как они въехали в Маристан. Это происходило в деревне, где кавалькада была вынуждена остановиться: женщине внезапно стало дурно, и потребовалась помощь лекаря. Они задержались всего на сутки, хотя никто не заставлял их торопиться — просто Маэрлинна не хотела родить в дороге (в Казантаре это считалось дурной приметой).
Вечером Ирвин зашёл к ней узнать, всё ли в порядке, как делал это всегда, когда они останавливались в гостиницах. Маэрлинна сидела в кровати, опершись спиной о подушки, и играла сама с собой в Го. Эл привёз маленький набор из зитских стран и научил жену.