— Но смогу ли я увеличить силу, если тебя не будет рядом? Кто откроет мне нужное знание?
— Ты сам сделаешь это, используя полученный опыт. Не беспокойся об этом. Беспокойство порождает страх, а страх мешает воспринимать окружающий мир, потому что заставляет человека сосредотачиваться на себе.
— А это слишком тяжело, я помню, — кивнул Сафир.
— Хорошо. Спрашивай дальше.
— Когда ты начнёшь учить меня магии?
— Сейчас.
— Правда⁈ — Сафир не смог скрыть радостного удивления.
— Да. Ты имеешь первое необходимое знание. Ты получил его в чреве хэрда. Итак, скажи мне, из чего состоит мир?
— Из частиц.
— И что с ними можно сделать?
Сафир помолчал, подбирая правильный ответ.
— Разъять и собрать заново.
— А ещё?
— Изменить их природу.
— Каким образом?
— Разобрать на ещё более мелкие и переставить.
— Что нужно, чтобы сделать это?
— Установить с частицами связи.
— При помощи чего?
— Энергетических сетей.
— Верно. Как это можно сделать?
Сафир снова помолчал, прежде чем дать ответ.
— Сети нужно увидеть, — сказал он.
— Правильно.
— Но как, атаи?
— При помощи концентрации. Чтобы этому научиться, необходимо уметь отвлечься от всего лишнего и сосредоточиться на том, что необходимо. В этом тебе поможет она, — Эл достал и поставил перед Сафиром хрустальную пирамиду.
— Что я должен делать? — спросил Сафир, глядя на неё.
— Смотри. Постарайся добиться того, чтобы перестать видеть окружающий мир. Перед тобой должна остаться только пирамида. Без концентрации волшебство невозможно. Тебе нужно научиться входить в транс легко и быстро и при этом оставаться в сознании. Это трудно и требует тренировок. У нас есть время, но его не так уж много, поэтому пользуйся каждым мигом, — Эл поднялся. — Я покину тебя. Когда добьёшься успеха, скажи.
— Хорошо, атаи, — кивнул Сафир.
Некромант ушёл, но Маград, глядя на пирамиду, не мог сосредоточиться. Как назло, в голову лезли мысли об Армиэль. Ему не хватало её, и не проходило дня, чтобы Сафир хоть на секунду не пожалел о том, что ему стала известна правда о смерти его родителей. Он стыдил себя за такие мысли и злился, но ничего не мог поделать: перед глазами стоял образ Армиэль. Он представлял девушку в том платье, которое было на ней в день, когда они встретились в дворцовом саду у фонтана. Тогда ничто не предвещало скорой разлуки, и казалось, что счастье не за горами. Они мечтали, строили планы и наслаждались обществом друг друга. Как много изменилось с тех пор! Она превратилась в дочь убийцы, а он — в мстителя, который должен отнять жизнь у её отца. Судьба слишком жестоко обошлась с ними: прошлое настигло их именно тогда, когда, казалось, уже ничто не способно омрачить существование влюблённых.
Сафиру было особенно жаль, что они с Армиэль так редко виделись в последнее время. Теперь этого уже было не наверстать. Впрочем, он понимал, что даже будь они вместе каждый миг, это не помогло бы ему сейчас, когда их разделяли сотни миль.
Сафир тряхнул головой, отгоняя видения: к чему грезить о несбыточном⁈ У него есть дело, и он твёрдо решил довести его до конца.
Пирамидасверкала в лучах заходящего солнца, её грани искрились, и в них проскальзывала радуга. Сафир постарался сосредоточиться на ней — атаи велел абстрагироваться от всего, что может отвлечь его от этого кусочка хрусталя. Возможно, в этом и было спасение: оставляя лишь одну мысль из многих, рано или поздно он научится не думать об Армиэль.
Глава 74
Зимария пронаблюдал за тем, как голова гигантской птицы исчезает под водой, и отвернулся. Ему было немного грустно от того, что труд стольких лет исчез на дне озера, но он понимал, что иногда важнее пожертвовать одной фигурой, чтобы выиграть всю партию.
Голем и гондола были слишком приметны, и анкхели в конце концов непременно отыскали бы их, а заодно — и беглецов. Поэтому вовремя избавиться от громоздкого средства передвижения было не менее важно, чем затеряться в лесах.
Зимария попрощался со своими спутниками — их на тот момент оставалось четверо. Все остальные высадились раньше и отправились своей дорогой.
Расставание было тёплым. Они выпили по стакану рома, ещё остававшегося в продовольственных запасах, и обнялись. Здесь, на берегу озера, их пути расходились.
Зимария двинулся на восток. Он не знал, куда именно отправится и чем займётся, но не сомневался, что быстро найдёт дело себе по вкусу. Человек, так тщательно изучивший искусство создания големов, не может остаться без работы.