Тем временем охранники вышли, повинуясь знаку хозяина, и Армаок остался с казантарцем наедине. Тот смерил его снисходительным взглядом и сказал:
— Лорд Армаок, если не ошибаюсь?
— К вашим услугам, — Нармин постарался, чтобы голос не выдал страха, который он испытывал.
— Зачем пожаловали? На дружеский визит не похоже.
— Тут вы правы.
— Какую же цель вы преследовали? — Эл держался подчёркнуто вежливо, и казалось, будто ему и так уже всё известно.
— Полагаю, она для вас не секрет, — ответил Нармин.
— Я лишь подозреваю.
Хотя он был в домашней одежде, Армаок с удивлением заметил под ней чёрный панцирь. Похоже, его визита, и правда, ждали.
— Ошибусь ли я, если предположу, что вы прибыли сюда с целью убить некоего Магоро, изрядно досаждающего вашему императору? — спросил Эл, не глядя на пленника.
— Нет, вы абсолютно правы, — ответил Нармин, не видя смысла отпираться. — Могу ли и я сделать догадку?
— Прошу, не стесняйтесь.
— Вы и есть Магоро?
Эл кивнул.
— Лорд Армаок, — проговорил он с чуть насмешливой улыбкой. В совокупности с чёрными глазами хищника и бледной фарфоровой кожей она превращала лицо посла в жутковатую гримасу. — Скажите, как вам стало известно про это место?
Нармин попытался пожать плечами, но у него не вышло.
— Не хотите отвечать? — неправильно понял его молчание Эл. — Что ж, тогда я спрошу по-другому: не получили ли вы сведения о местонахождении моего убежища от Первого Советника Квай-Джестры?
— Хотите сказать, он работает на вас? — скептически отозвался Нармин.
В это он поверить не мог.
— Отнюдь. У этого человека свои интересы и связаны они целиком с Урдисабаном. Но как вы думаете, могли его шпионы добраться сюда и, главное, покинуть окрестности башни без моего желания?
— Значит, вы позволили им выследить вас?
Эл кивнул.
— Но зачем?
— Чтобы вы пришли ко мне.
— Я⁈
— Ну, разумеется, — Эл ухмыльнулся. — Кого ещё послать, как не того, кто прошёл школу ассасинов, да к тому же путался с женой своего начальника? Об этом уже поползли слухи, а вы же знаете, как Камаэль не любит шумихи.
Нармина слегка покоробило от того, с каким пренебрежение казантарец назвал императора по имени, но он промолчал: сейчас не хотелось вступать в препирательства. Ему было любопытно узнать, насколько глубоко влез Эл в дела Урдисабана.
— Зачем я вам понадобился? — спросил он.
— Мне интересны люди, которым я могу что-нибудь дать, — отозвался казантарец.
— Неужели и я вхожу в их число⁈ — усмехнулся Нармин.
— Может, да, а может, и нет. Это я и собираюсь выяснить.
— Слушаю.
— Во время одного нашего разговора вы обмолвились, что были бы не прочь кое о чём позабыть. Думаю, не ошибусь, если предположу, что речь шла о леди Мартинбейр.
— Вы очень догадливы, — не стал отпираться Нармин.
— Я могу избавить вас от чувства к ней и даже от воспоминаний о том, что вы совершили ради неё. Вас ведь это мучает?
— Ещё как! — признал Нармин. Трудно было поверить, что казантарец в курсе причины смерти барона, но тот ЗНАЛ! И с этим ничего нельзя было поделать. — Что вы хотите взамен?
— Судя по тому, как скоро вы об этом спросили, вы склонны отказаться от моего предложения, — заметил Эл.
— Это вы наслали на меня сны о… Пирасионе? — спросил Нармин.
— Нет. Для этого у меня есть… знакомая.
— Ведьма?
— В общем, да. Но речь не об этом. Мне хотелось, чтобы вы припомнили то, что совершили. Больше я не стану просить… ведьму так делать, но вы же понимаете, что воспоминания всё равно будут вас преследовать.
— Прекрасно понимаю, — отозвался Нармин. — Знаете, посол, ваше предложение действительно очень заманчиво. Я бы с великим удовольствием избавился и от своей страсти, и от видений прошлого, но я знаю, что вы потребуете взамен то, что я не смогу вам дать.
— Что же, например?
— Измену.
Эл несколько секунд смотрел на Нармина, затем откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
— Что ж, — сказал он, пожав плечами, — раз так, то я вынужден оставить вас здесь в качестве пленника, пока мои дела в Урдисабане не будут закончены.
— Хотите сказать, что не убьёте меня? — Нармин был искренне удивлён.
— Зачем? Я не получаю удовольствия от насилия, — сказал Эл. — Я вижу в нём только необходимость нашего несовершенного мира.
— У вас очень извращённое представление о нашем мире, — заметил Нармин.