— Я ведь обещал, что мы будем вместе навсегда, помнишь?
Армиэль кивнула.
— Ты перестала мне верить?
Она промолчала.
— Я здесь! — сказал Сафир, сжав её руки в своих. — Бежим со мной!
— Куда⁈ — Армиэль подняла на него глаза. — Нам не выйти из дворца.
— Но я ведь сюда попал.
— Как?
— Соглашайся, и я покажу. Уберёмся из Урдисабана! Мы ещё можем быть счастливы.
— Я замужем, — сказала принцесса неуверенно.
— Чушь! — не выдержал Сафир. — Этот брак ничего не стоит. Боги не могли благословить его! Неужели ты готова забыть всё, что было между нами, ради этого… Джестры⁈
— Дело не в нём, — покачала головой Армиэль. Она мягко высвободила ладони из рук Сафира и отошла. — А в тебе.
— Объясни! — потребовал Маград, не сводя с неё глаз.
— Я отправилась бы с тобой куда угодно, если бы ты не был одержим своей идеей.
Сафир отвёл глаза.
— Мой отец не убивал твоих родителей! — с уверенностью сказала Армиэль. — Он любил тебя, как сына, и всегда помогал, разве не так?
— Не надо! — почти простонал Сафир.
— Но это так! А ты готов поверить неизвестно чьим наветам!
— Я видел…
— Бумажки, которые ничего не стоит подделать! И они для тебя значат больше, чем всё, что сделал для тебя мой отец! Я не ожидала от тебя этого, лорд Маград!
Сафир резко вскинул голову.
— Я знаю, что прав! — сказал он твёрдо.
— А я знаю, что нет! — в тон ему ответила Армиэль.
— Значит, не пойдёшь со мной? — тихо спросил Сафир.
— Откажись от нелепой мести!
— Не могу!
— Тогда прощай! — Армиэль отвернулась.
Маград несколько секунд смотрел ей в спину, затем направился к балконной двери. На пороге он обернулся и увидел, что принцесса уткнула лицо в ладони и беззвучно рыдает. Ему захотелось подойти и обнять её, попросить прощения, но он знал, что тогда не сможет заставить себя выполнить свой долг.
Глава 92
Сафир, как в трансе, вышел на балкон и тихо свистнул. Почти сразу он услышал хлопанье крыльев, и через мгновение перед ним возник ящер. Маград вскарабкался на него и, устроившись в седле, пристегнулся.
— Во дворец! — скомандовал он.
Собственный голос казался чужим. Неужели это он сейчас отдал такую команду⁈
Мануол взмахнул огромными кожистыми крыльями и едва различимой на фоне ночного неба тенью помчался над Тальбоном. Сафир подставлял лицо ветру — ему хотелось, чтобы тот охладил и успокоил его. Сейчас важнее всего отмстить императору, и ничто не должно отвлекать его. Пожалеть себя он успеет потом — если у него будет возможность. Сейчас же кровь отца и матери взывает к нему из прошлого, и, пока он не поквитается с их убийцей, остальное не имеет значения!
Через несколько минут Мануол пролетел над дворцовой оградой и устремился к возвышающимся башням. Сделав несколько виражей, он приземлился на террасу и, сложив крылья, почти слился с каменной кладкой. Сафир спустился с ящера и прислушался. До него не доносилось ни звука. Значит, стража не заметила пронёсшейся над дворцом огромной тени.
С террасы в замок вели две двери, одна из них должна была быть отперта. Сафир толкнул одну, но безрезультатно, зато вторая сразу подалась. Он шагнул внутрь и замер. Всё было тихо. Как и обещал подлый предатель Ормак Элу, в этой части здания охрана была под каким-то предлогом снята. На пути Сафира не должно было встретиться преград вплоть до последнего рубежа — палат Камаэля, которые всегда сторожили преторианцы. Убрать стражу оттуда было невозможно.
Маград не знал, какую услугу оказал казантарец Квай-Джестре, что тот был вынужден помогать им, но хорошо понимал, что Первому Советнику, ныне ставшему зятем императора, смерть Камаэля только на руку. Тогда он займёт трон, и его потомки станут править Урдисабаном.
Сафир подумал, что должен был быть на его месте, но тут же упрекнул себя в малодушии: не мог же он, скрепя сердце, делать вид, что Камаэль не убивал его родителей, и улыбаться ему изо дня в день, втайне ненавидя!
Юноша двинулся к выходу из комнаты. Через пару секунд он очутился в коридоре, освещённом лишь одним факелом, укреплённом в десятке футов слева от двери. Маграду же нужно было идти направо.
Он прекрасно помнил планировку дворца и легко ориентировался даже в полумраке. За свою жизнь он множество раз бывал здесь, а в последние годы, когда стал пажом, исследовал все уголки здания. Поэтому Сафир уверенно шёл по коридорам, отворял двери, пересекал залы и кулуары, пока не очутился перед комнатой, называвшейся Синей спальней. Она не использовалась с тех пор, как океан унёс жизни первой жены Камаэля и его дочери. Император приказал оставить в ней всё так, как было при их жизни, и с тех пор туда заходила лишь горничная, наводившая раз в неделю порядок. Насколько было известно Сафиру, сам повелитель никогда не посещал спальню покойной супруги.