Прихватив фигурку змеи, Сафир направился прямо к императорским покоям. От цели его отделяла жалкая сотня футов. Миновав два коридора, он очутился перед дверью, за которой находились телохранители. Их Ормак не мог снять поста ни под каким предлогом. Обычно преторианцев бывало не меньше четырёх, и ещё два десятка дежурили в смежных комнатах справа и слева. Попасть к Камаэлю можно было, только миновав их, так как помещение, в котором они находились, было вытянуто вокруг императорских покоев — для того, чтобы никто не мог проникнуть к повелителю Урдисабана сквозь стену.
Сафир понимал, что предстоит жестокий бой с теми, кто превосходит его и по мастерству, и по числу. Рассчитывать он мог только на магию, внезапность и приспособления, которые вручил ему Эл. Они были тщательно разложены по карманам — так, чтобы легко доставать необходимое.
Сафир извлёк горсть маленьких шариков и зажал их в кулаке. Затем приложил ладонь к двери, и через полминуты замок тихо щёлкнул. Маград выхватил меч и ворвался в комнату, почти одновременно с этим бросив вперёд шарики. Четыре гвардейца ринулись на него, занося обнажённые клинки. Сафир отразил несколько стремительных ударов, ушёл от последовавших за ними выпадов и очутился в середине комнаты. Шарики, тем временем, разлетелись по полу и через секунду лопнули, издав серию тихих хлопков. Из них повалил едкий жёлтый дым. Не обращая на него внимания, преторианцы бросились на Сафира, тесня его к двери в дальней стене комнаты. Это было Маграду на руку, так как оттуда можно было попасть прямо в малый аудиенц-зал императора. Он поспешно отступал, отражая сыпавшиеся на него удары.
Дым быстро заполнял комнату, и вскоре дальше двух шагов уже трудно было что-либо различить. Когда из боковых дверей выскочили телохранители с копьями, мечами и арбалетами наизготовку, они казались бесформенными тенями. Сафир видел лишь тех, кто наступал на него. Он спиной чувствовал, что скоро упрётся в дверь, и свободной рукой достал из кармана металлический тубус. Выдернув зубами пробку, юноша бросил его под ноги нападавшим. Те едва обратили на него внимание, видимо, решив, что противник просто пытается отвлечь их внимание. Из трубки повалил сиреневый дым. Смешиваясь с жёлтым, он приобретал грязно-бурый оттенок. Через несколько мгновений телохранители начали кашлять, из глаз у них потекли слёзы. Сафир наблюдал за ними не без любопытства. Сам он заранее принял противоядие, и только со слов Эла представлял, что должно произойти.
Маград упёрся в дверь и, не оборачиваясь, нащупал ручку. Четвёрка преторианцев, первыми вступивших с ним в бой, потерялась в клубах дыма. Сафир видел скорчившиеся силуэты, пытавшиеся удержаться на ногах. Остальные мелькали в буром тумане подобно теням. Отовсюду доносились выкрики и стоны. Эл говорил, что ядовитые пары обожгут лёгкие изнутри, но последствия не будут смертельными.
Сафир был рад, что удалось обойтись без жертв, и ему не пришлось никого убивать. Отворив дверь, он проскользнул в аудиенц-зал и заперся. Оглядевшись, юноша не увидел Камаэля. Вероятно, тот находился в другом помещении. Сафир прислушался: из-за двери доносились сумбурные вопли, но никто, похоже, так и не понял, что Маград пробрался в покои императора. Сафир осторожно двинулся через тёмный зал, держа меч наготове. Он понимал, что Камаэль мог слышать звуки заварушки и приготовиться к встрече. Пройдя через комнату, он отодвинул занавес и очутился в другом помещении, где была устроена небольшая оранжерея. К ней вела широкая лестница. Сафир начал подниматься, и через несколько секунд оказался среди цветов, горшков и кадок. Вокруг высились пальмы и другие экзотические растения, привезённые в Урдисабан из разных стран. Среди листвы дремали птицы самых причудливых расцветок. Некоторые были в позолоченных клетках, другие сидели прямо на ветках. Сафир шёл между кадками, вглядываясь в темноту между стволами. Но и здесь было пусто. Он открыл дверь в конце оранжереи и оказался в рабочем кабинете императора. Возле кресла горел масляный светильник, давая достаточно света, чтобы читать или писать.