— Тулвары носят у нас легковооружённые воины, — ответил Эл, — а булавами пользуются всадники, но редко. Впрочем, мне кажется, мои объяснения излишни: вы прекрасно осведомлены о положении дел в Казантаре.
Сафир молча поклонился. В это время на площади затрубили герольды, и армия начала строиться. Парад начался. Эл подошёл ближе к перилам, чтобы лучше видеть происходящее, а Сафир встал на полшага сзади — чтобы быть поблизости, если послу что-нибудь понадобится, но не мозолить при этом глаза. Император Камаэль подошёл к послу и тихо приветствовал.
— Ваше Величество, — Эл учтиво поклонился. — Ваша армия великолепна.
— Благодарю.
— Редко увидишь подобное зрелище.
— Надеюсь, вы пробудете в Тальбоне достаточно, чтобы ещё не раз полюбоваться им, — император любезно улыбнулся.
Посол молча поклонился.
Глава 41
Тем временем легат выехал на середину фронта и жестом подал сигнал к окончательному построению. Солдаты послушно замерли. Наступила полная тишина. Выдержав так полминуты — для большего эффекта — легат звонко скомандовал выполнение маршевых маневров. Тотчас воздух наполнился сигналами рожков и труб, криками командиров, топотом ног и бряцаньем оружия.
Сафир смотрел на то, как стройно и слаженно движутся по площади легионы, и невольно радовался — было что-то величественное и завораживающее в том, как сотни людей синхронно выполняли необходимые действия, представляя собой механизм уничтожения противника. Войско казалось несокрушимой силой, способной стереть с лица земли любого врага. Сафир чувствовал гордость за свою страну, за своего императора и за себя. Вернее, за то, что принадлежал к великому народу великого государства. Да, Великая война нанесла человечеству сокрушительный урон. Вероятно, оправиться от неё полностью не удастся никогда. Мир изменился. Но они выстояли и возродились из пепла, словно Феникс! Отстроили дома, создали армию, основали империю. Будущее уже не казалось ужасающим.
Через полчаса парад закончился, и легионы вновь построились перед дворцом и замерли. Ветер развевал плюмажи легатов, штандарты и знамёна.
— Великолепно! — проговорил Эл, обращаясь к императору. — Ваши солдаты по-настоящему впечатляют.
— Рад, что вам понравилось.
— Глядя на эту армию, Ваше Величество, невольно благодаришь богов за то, что наши страны не враждуют.
— Вы преувеличиваете, — отозвался император с улыбкой. — Уверен, войско вашего повелителя выглядит не менее впечатляюще.
Эл молча поклонился, давая понять, что в известной степени правитель Урдисабана прав. Его ручное животное тихо пискнуло и прижалось к груди хозяина.
— Правда ли, что жители Казантара считают некоторых зверей своими талисманами? — спросил император.
— Порой они действительно бывают полезны, — ответил Эл, погладив животное по голове, отчего то прикрыло выпуклые глаза и тихо заурчало. — Но я бы не стал называть их талисманами. Они не защитят от сглаза или порчи и не принесут удачу в привычном смысле этого слова.
После парада послу Казантара вручили подарок от императора: полный доспех, сработанный из стали и покрытый золотой насечкой. К нему прилагался также высокий шлем с гребнем, сделанным в виде изогнувшегося дельфина.
— Мы не могли преподнести его раньше, — сказал император, вручая подарок Элу, — так как не знали, что вы окажетесь столь богатырски сложены, и прогадали с размером.
— Ваши мастера настоящие волшебники, если сумели подогнать доспехи всего за несколько дней.
— Мы приготовили также подарок для императора Ламагрона, — сказал Камаэль, подавая знак.
Тотчас в зал внесли несколько сафьяновых подушек, на которых лежали богато отделанные части конской сбруи. Они сверкали жемчугом и горным хрусталём. После положенных слов благодарности подарки было приказано упаковать и отнести в покои Эла. Затем все отправились на пир. Не такой роскошный, как первый, но тоже полный сюрпризов. Император Камаэль придерживался мнения, что гостей нужно развлекать, а его слуги были мастера на выдумки.
Сафир смог вырваться, только когда посол Казантара уединился с императором (если не считать преторианцев, не отходивших от своего повелителя ни на шаг) в малом аудиенц-зале для того, чтобы наметить примерный перечень вопросов, по которым предстояло достичь согласия. На самом деле, это было формальностью, и главной целью являлось желание договаривающихся сторон присмотреться друг к другу.
Сафир отправил Фаимара с запиской к Армиэль, и через полчаса они встретились у ворот дворца. Принцессу сопровождали телохранители, державшиеся чуть поодаль. Девушка сидела верхом на жеребце с золотистой шерстью и белоснежной гривой — эту породу выводили в доме Джестра специально для императорского двора. Сафир вёл под уздцы Риамаха.