— Думаю, его сделали в Шасайете, — говорил он, стоя перед клеткой и глядя на тускло поблескивавшего в свете факелов голема. — Там изготавливают много различных чудовищ, одержимых стремлением убивать. Обычно в них поселяют душу умершего человека, предварительно подчинив её себе и наложив необходимые заклятья. Не совсем некромантия, но близко, очень близко. За годы, проведённые здесь, я изучил множество трудов по этому вопросу, — пояснил Зимария, обернувшись к Ирвину. — Впечатляет? — он усмехнулся, заметив, что тот не может оторваться от металлического монстра. — Этот красавчик — настоящее чудо, произведение искусства. Невиданное мастерство! Анкхели изловили его, когда он крушил очередную деревню где-то на северо-востоке. Кажется, какой-то барон решил проучить своих взбунтовавшихся крестьян и натравил на них свою игрушку.
— Колдун?
— О, нет. Просто очень богатый землевладелец. Из тех, что умеют лишь воевать и пировать. Им не под силу создать что-либо подобное, — Зимария насмешливо покачал головой. — Я ведь сказал, этого голема сделали в Шасайете. Примерно таких же использовали во время Великой Войны. Об этом написано много трудов. Если хочешь, я тебе одолжу, — Зимария неопределённо махнул рукой назад, очевидно имея в виду заваленные свитками столы.
— Может быть, потом, — отозвался Ирвин. — Так ты сказал, этот паук убил кого-то?
Зимария невесело усмехнулся.
— Не кого-то, друг мой, а очень многих! Анкхели едва совладали с ним.
Ирвин покачал головой.
— И всё же удивительное создание.
— О, да! Жаль только, что те, кто умеет делать такое, посвятили себя злу. Конечно, шасайетские колдуны редко вмешиваются в дела обычных людей, но всё же использование душ едва ли можно назвать достойным занятием.
— Разумеется, — согласился Ирвин. — Хотя и не все используют свои знания во зло, — он на мгновение задумался и помрачнел, но Зимария отвлёк его внимание, взяв под локоть и заявив, что хочет показать и других обитателей своего хранилища.
Они прошли дальше, и взору Ирвина предстал закованный в сплошные доспехи воин двухметрового роста. Он стоял посреди камеры, опустив руки вдоль туловища и казался одним из тех изваяний, которыми любили украшать свои дворцы владыки древности.
— Кто это? — спросил Ирвин.
— Тоже голем, — ответил Зимария, подходя к прутьям решётки. — Он не опасен. Его нашли в пещере в пустыне. Он был почти занесён песком и успел изрядно попортиться. Взгляни на левую сторону панциря. Видишь, там металл не блестит?
Ирвин кивнул.
— Как он оказался в пустыне? — спросил он, разглядывая зловещую фигуру в покрытых рунами и изъеденных песком доспехах.
— Очевидно, он потерял своего хозяина. Возможно, тот погиб, и его воин остался в пещере, обречённый на вечное бездействие. Расколдовать его нельзя — кто-то наложил очень сильное заклятье. Душа, которую поселили в нём, скорее всего, никогда не попадёт в Зал Умерших, — Зимария покачал головой. — Это очень жестоко, мой друг, когда нет надежды на избавление. Впрочем, душа, помещённая в голема, не может испытывать отчаяние, потому что наложенные на неё заклятья обрекают её на служение одной цели. Иначе кто бы мог ей приказывать?
— И все эти существа будут храниться здесь вечно? — спросил Ирвин.
На мгновение он представил, как големы по какой-то причине оживают и разбегаются по башне с единственным желанием убивать всё, что попадётся на пути. От подобной картины делалось так жутко, что Ирвин невольно поёжился.
— Вечность — слишком неопределенное понятие, — ответил Зимария, знаком приглашая своего спутника идти дальше. — Кто знает, долго ли простоит Маор-Агтон? Возможно, завтра на наш мир обрушатся воды Океана, или налетят невиданные ураганы и сметут всё с лица земли. Скажем так: големы останутся здесь, пока тот, кто построил Чёрную Башню, не решит иначе.
— Скажи, Зимария, что ты знаешь об анкхелях?
— Не очень много. А они тебе ничего не рассказывали?
— Я так понял, что бог, которого они называют Гором, создал их как стражей этого места.
— Да, — Зимария кивнул. — Только бог сумел бы объединить человека с птицей. Никому из смертных, даже самым сильным колдунам, это не под силу.
Они остановились перед клеткой, на полу которой лежал большой металлический шар с многочисленными прорезями.
— Этот безобидный на вид голем уничтожил не один караван, — сказал Зимария. — Не подходи близко! — добавил он, заметив, что Ирвин сделал шаг к камере. — Из этих щелей в любую секунду могут появиться лезвия. Представь ощетинившийся мечами шар, катящийся по пустыне и превращающий в кровавое месиво людей и животных. Впрочем, я преувеличил: разбойники, владевшие им, использовали свою игрушку только против людей. Лошади и верблюды стоят слишком дорого, чтобы убивать их. Он появился здесь четыре года назад и до сих пор не утратил своих смертоносных способностей. Если приблизишься, он наверняка нападёт.