Любима Светлакова прекрасно понимала, что оставлять в живых их нельзя. И знают слишком много, особенно Мила и являются чистейшим позором её семьи. А нет этих двух никчёмных жизней — нет и проблем, связанных с ними.
— Индиан, — позвала женщина в специальный настольный колокольчик.
— Да, ваше княжие, вы что-то хотели, — дворецкий появился перед дверью так же внезапно быстро, как и всегда.
— Поиски продолжаются?
— Да, ваше княжие, но результатов не найдено. Нашли избушку, где предположительно ночевали, но…
— Ясно, — пожилая женщина обвела непроницаемым взглядом комнату и уселась за стол. — Позови Ростизара, у меня к нему дело.
— Записать на завтра?
— Нет, он нужен мне сегодня. — Любима поджала губы и положила руки на стол в аристократическом жесте. — Вернее его люди… — добавила она, когда за дворецким закрылась дверь.
Индиан закрыл дверь и пошел по коридору с извечно прямой осанкой. Никто бы и не догадался, что с ним произошло и что его гложет. Только в своей комнате, закрыв дверь, пожилой мужчина дал себе возможность горько вздохнуть. Он понимал, что сейчас делать маго-звонки опасно, да ещё и его любимице, но лучше сейчас, чем когда Ростизар направит своих ищеек по их следу. Мужчина опустился на пол и ловко поддел пальцем одну из старых досок, под ней оказался магический шар связи, но не прозрачный, как у госпожи Светлаковой в кабинете, а зеленоватый…
— Княжна, у меня для вас новость…
… Через несколько минут безупречный дворецкий дома Солнечный луч вышел из своей комнаты в простом чёрном пальто и чёрной шляпе, сказав помощнику, что уходит по личному делу госпожи, Индиан коротко отдал приказы другим подчиненным и исчез в вечерних сумерках главной дорожки имения.
— Что-нибудь отыскали? — вопрос задан напряжённо. Ярослав уже третий день не мог выспаться нормально. Отчасти из-за тревоги за женщину, что отвергла его несколько лет назад, отчасти из-за снов, что снились ему. Мужчина тряхнул головой. Надо срочно сходить к Тихославу! Срочно! Осталось только найти самого Тихослава.
— Да, избушку, где они ночевали, — голос тихий и какой-то натянутый. Сердце некроманта сжалось в тугой комок. Косов никогда не любил говорить о том, что не выполнил задание, но ему приходилось, и каждый раз голос был именно таким… безжизненным.
— И? — зачем задал вопрос, ведь ещё секунду бы думал, что она жива! Хотя бы секунду! Неужели это так много?!
— Следы восставшего некроманта, — голос всё такой же мёртвый. Не хочет говорить. Но ему нужно услышать… чтобы оборвать все нити.
— Вы ещё три дня назад их нашли! — терпение уходит сквозь пальцы, как вода. Он контролирует свою силу почти на грани.
— Кровавые следы, шеф. Два белых мага, женщина и девушка. Тела настолько обезображены и высушены магически, что опознать вряд ли удастся, боюсь, это княжна Добронега с матерью, шеф.
— Точно… — тени призраков прошлого ползут по стенам, маго-светильники мерцают…
— На девяносто процентов, как говорят на кафедре расчётов и прогнозов.
Ярослав закрыл лицо руками и упал в кресло. Ноги его не держали.
— Шеф, вы, хорошо знали погибших? — Стас на той стороне, в лесу прикрыл глаза от бессилия. Да, шеф прекрасно знал обеих жертв. Одну даже слишком прекрасно…
— Да, знал, так Стас… найди этого маньяка. Ваша группа ответственная. Найдите и обезвредьте. Живым не брать. И мёртвым тоже, чтобы пепла его не осталось. Понадобиться помощь, сразу же кристалль мне, Огнееву не надо. Поднимет шум, проблем не оберёшься.
— Да, шеф, этот гад долго жить не будет, — сказал Стас и отключился.
Станислав разжал и сжал кулак больной руки. Она продолжала сереть с каждым днём. Браслет пока держал оборону, но после встречи с той малолеткой… стало ещё хуже. Если так пойдёт и дальше, то ему просто не хватит сдерживателей, чтобы элементарно добраться до Огнеграда!
— Ну как? Как он воспринял новость? — Фил присел рядом и закурил. Они сидели на поваленном дереве, как раз на вершине холма, дальше была открытая болотистая местность, а за ней маленькая полоска леса и уже затем город.
— Как-как, Цард побери с его…, морово, как ещё… — Стас достал маленький ножик для резки дерева, доставшийся от старика, что присматривал за ним в детстве, и начал им играть, вертя в руке. Из-за этой привычки его и прозвали Ножом. Он каждый раз, когда волновался, любил вертеть в воздухе эту «зубочистку», по словам Волка, в руках. — Он знал эту Милану.
— Наверно, — Филатов снова затянулся. — Думаешь, это про них ходили слухи.