Некромант, который купил себе дом в Переулке Ученых однажды ночью услышал зов Пустого Пространства и покинул город, чтобы блуждать среди мертвых за пределами северных ворот, далеко от огней сторожевых башен. Когда он оставил шум и запахи Дамаска позади, он ощутил остроту ощущений, которые снова пробудились у него. Навыки, добытые с такой болью и кровью в пустыне его юности, были не мерт-вы, но только спали.
Клан вампиров в количестве двадцати или более привидений беззвучно окружил его, когда он стоял, погруженный в молчаливое созерцание звезд. Он не обратил на них большого внимания. Они были толстыми городскими вампирами, менее опасными, чем худые и голодные вампиры пустыни. Он казался им человеком из города, медлительным и слабым, и они намеревались убить его за то, что он вторгся на их территорию и прервал их ночной пир на могилах. Некромант не подал знака, что он знал об их приближении, когда они окружили его с поднятыми когтями. Пустыня обострила его зрение, и он видел звезды, отраженные в их глазах на поднятых кверху лицах, и сверкание их зубов.
Когда они помчались на него, он убил нескольких хладнокровно, только для того чтобы научить остальных должному уважению. Его спасло то, что он до сих пор обладал старыми навыками — владел ножом, который служил ему так хорошо много лет. Нет особой необходимости для богатого человека убивать ножом, поскольку он может нанять других совершить убийство вместо него, однако даже когда такой необходимости нет, удовольствие в таком убийстве не исчезает. Вампиры упали на четвереньки и стали лебезить перед его черным плащом, как собаки, извиняясь своими грубыми голосами за свою ошибку.
Это позабавило путешественника — сбросить капюшон и плащ, так чтобы вампиры смогли увидеть при свете звезд татуировки власти на его конечностях и спине и шрамы и увечья мучителей Йемена. Они танцевали и выли у его ног, провозглашая его своим новым повелителем. На это он ничего не ответил, не принимая и не отвергая этого ранга, поскольку кто может знать, когда клан вампиров может оказаться полезным? Ножом он помогал им копать землю из свежей могилы и вытаскивать труп. Когда срезали одежду, то увидели, что это тело толстой матроны примерно пятидесяти лет, которая умерла не позднее трех дней. Вампиры воздали ему честь, отрезав и позволив ему съесть первую полоску плоти.
Как можно описать вкус человеческой плоти тем, кто никогда ее не пробовал? Это все равно что цвет для слепого или музыка для глухого. Ибн Шахаб пишет, что он никогда не ел человека, поскольку его вкус похож на вкус свинины. Только с первым сочным куском во рту и после того как он начал жевать, путешественник, который теперь был домовладельцем, понимает, как сильно он скучал по этому вкусу. Плоть человека, только что убитого, твердая, но плоть трупа, который покоился в могиле несколько дней, становится нежной и ее можно легко разрезать зубами.
Некромант мгновенно осознал, что это был его настоящий дом: могила, ночь, пустыня, звезды, острые камни, запах свежи разрытой земли, мягкий смеющийся бриз, стрекотание насекомых, ворчание вампиров и звук сухой скользящей кожи, когда они ели. Дом в Переулке Ученых был не более, чем преходящий сон, вещь без постоянства или важности, разнообразие, чтобы провести там старость в комфорте. Когда он стал бы прахом, пустыня осталась бы неизменной и вечной, ожидающей его возвращения. Руб аль-Хали — терпеливая возлюбленная, которая никогда не предает доверия тех, кто ее обожает.
Окончание путешествия
Достигнув великого города Дамаска и имея время получить его удовольствия и испытать его достоинства, путешественник может решить сделать его своим домом и отказаться скитаться, так же как это сделал автор этой книги много лет назад. Множество путей ведут в Дамаск, и мало есть наград, которые нельзя получить в его стенах или могут не пройти через его ворота, поскольку он — центр торговли для всех земель мира. Путешественник, который провел свою юность в поисках тайной мудрости и редких предметов в дальних странах может сделать вывод, что мудрее позволить этим вещам найти свой путь к нему. Богатство — это магнит, и тот, кто желает, будет притягиваться к нему, как куски соломы.
Дорога, которая начинается в народе Йемена и ведет свой путь через Пустое Пространство и через коридоры безымянного город под Иремом, над Красным морем в Египет из его дельты к водопадам, из Александрии к пустынным равнинам Вавилона и наконец к сверкающему городу Дамаску, — длинна и трудна, однако богата чудесами, и какой путешественник является настолько примитивным, чтобы сожалеть, что последовал этим путем? Так же и автор этой книги, которого я открыто объявляю Абд аль-Хазредом, поэтом, родившимся в Йемене, который в юности путешествовал радостно и который теперь спокойно наслаждается жизнью в Дамаске в таком огромном доме в Переулке Ученых, который он описал в этой книге.
С острой меланхолией в сердце он вспоминает интимные отношения с Руб аль-Хали, которая открывает свои секреты так неохотно своим возлюбленным, но в своей жесткости хорошо преподает свои уроки, которые нужно выучить, если тебе суждено остаться в живых. На камнях этих жестоких, но необходимых уроков он построил дом своей жизни, а также благодаря приобретенной мудрости порталов и знанию печати Старцев. С храбростью и умом он выведал запрещенные секреты глубоких мест мира и украл язык Древних и формы их печатей, однако никакая угроза волшебству, никакая власть бога или демона, никакое убийство людей несравнимы с задачей прекратить этот поиск. Какой другой писец посмел бы раскрыть вещи, написанные на этих страницах, поскольку даже говорить об этих вещах было бы смертельно опасно для того, кто не защищен проявлениями магии величайшей мощности. Глупцы называют его безумным, потому что он говорит о тайнах за пределами их понимания. Он смеется открыто над непосвященными и использует их как свой скот, и его не волнует их мнение, поскольку он по-настоящему неуязвим.
Благодаря своей некромантии он стал бессмертным, и хотя он внешне кажется старым, его тело остается всегда молодым и сильным. Если по какому-то несчастному случаю его тело было бы разбито на куски и к нему пришла бы смерть, то он не смог бы это предотвратить, но он бы снова возродился, так как он искусен в секретах могилы. Из своих самых важных солей он бы возродился, и кости, которые когда-то были покрыты плотью, снова покрылись бы ею. Он не боится ни убийц Сыновей Сириуса, которые всегда стремятся проникнуть за его стены в наказание за то, что он украл их драгоценные свитки. Поскольку его стены непроницаемы для людей, он не боится кочевников Шуб-Ниггурат, которые угрожают ему из-за того, что раскрыл секрет их завета с ней, угроза от пленного потомка Ктулху, который никогда не простил его из-за предательства под библиотекой монастыря маги, — все это его забавляет, поскольку какая власть есть у того, кто заперт в своей железной клетке?
До тех пор пока его самые важные соли будут существовать в этом мире, поэт выдержит и будет осмеивать своих врагов в стихах. Нет смерти, которая бы стерла его субстанцию настолько, что он не сможет снова возродиться и обновиться. Именно в этой двойственной уверенности несокрушимости и бессмертия, он предлагает свое путешествие жизни на страницах этой книги, которые освещаются для мудрых, но остаются скрытыми от взгляда глупцов. Вот секреты, которые нельзя найти ни в одной другой книге, поскольку они не известны ни одному другому человеку. Нет такой цены, которую бы можно было отдать за них, но это каприз поэта — поделиться ими и разбросать их в пыли и во имя будущего, как драгоценные жемчужины, которые будут либо собраны людьми, либо затоптаны копытами свиней.
Ты, кто прочитал эту книгу в первый раз, благослови имя Аль-Хазреда. Однако когда ты будешь читать ее во второй раз, прокляни его имя с горечью и заплачь слезами, которые у тебя есть. Однако есть те немногие, кто прочитает ее в третий раз и даст свое благословение снова, и перед ними открываются все двери.
