Сказать, что я испугалась - значит ничего не сказать. Я пересмотрела всю систему своих ценностей. Если смог этот терминатор, следовательно, смогут и другие. Вопрос лишь в желании и возможностях его реализовать.
Вывод напрашивался сам собой: раньше меня не искали.
Белый.
-Алло, - мужчина смотрел новостную ленту в интернете, когда его прервал телефонный звонок.
-Белый, в доме Батыра сегодня собираются «сливки», которые будут обсуждать то, что ты хотел узнать у меня, - Белый узнал голос Марата и был удивлен его звонком.
-Откуда информация? - не стал обольщаться на счет бесплатности сведений.
-Птичка принесла, - зло усмехнулся Марат, - могу сказать только то, что один из присутствующих любит историю Дворца Румянцевых - Паскевичей, особенного город, в котором он расположен.
-Цена?
-Безвозмездно, - засмеялись на том конце телефонной связи, - а если честно, меня подставили, а я не люблю оставаться в долгах. Удачи Белый.
Звонок завершился.
Дом Батыра.
«Не верю в случайности, не люблю странности, пугают простые решения», - примерно такие мысли бродили в моей голове, когда моему невольному помощнику позвонили на мобильник и вызвали к шефу в срочном порядке. Он оставил меня в паре поворотов до места, где я просила его оставить меня, извинился и уехал.
До дома Батыра дошла быстро. Помня, что теперь нужно смотреть и на уличные камеры наблюдения, если не хочу быть пойманной, старалась проходить в их слепых зонах. Охрана была отвлечена на кормление собак, а где расположены придомовые камеры я в прошлый раз хорошо изучила. Вошла на территорию без происшествий.
Дом пустовал. Странно то, что даже хваленая разработка не была включена, никаких линий на полу, я бросила взгляд на верх - камеры также бездействовали.
Мне стало неуютно, но лучшего времени, чтобы вернуть книжку на ее законное место - не придумаешь. Почти бесшумно прошла в кабинет Батыра и положив ранее украденное на стол, туда откуда ее взяла, я уже повернула к выходу, как заметила, что в доме не одна.
Белый.
Настолько наглого вора я видел впервые. Ни страха, ни сомнений. Он быстро преодолел расстояние до кабинета хозяина дома и, не обращая внимания на пустоту дома, шмыгнул внутрь.
Словно так и должно быть, чтобы и камеры выключены и сигнализация не работает, словно все было заранее спланировано для его незаметного проникновения на чужую территорию.
Нэкс, а это именно он, заметил меня лишь на повороте в обратном направлении. Парень поднял на меня свои глаза, лишь их я мог видеть без преграды платка, который закрывал даже нос.
Вздрогнул, но не попятился. Напрягся. Я крупнее его, но с моего места в его глазах я увидел не испуг, а недоумение.
«Или у меня глюки, или это Стас… или Кирилл с игр», - вздрогнула я, рассматривая подпирающего дверной проем парня. Он молчал, у меня не было желания начинать разговор первой.
Тут громыхнула открывающаяся входная дверь, сопровождаемая благим матом хозяина дома.
Мы переглянулись со вторым…кто он тут, интересно, тоже вор, как я или….но судя по его молчаливому знаку хранить молчание, он тоже не в гостях. Он исчез, я также поспешила скрыться из этой комнаты, туда, где прятать прошлый раз, так как выйти незамеченной сейчас явно не удасться.
Чердак встретил меня закрытой дверью на амбарный замок, я заметалась куда спрятаться, так как маты от Батыра стала слышать гораздо отчетливее. Зачем он шел не в кабинет, а в сторону чердака для меня осталось загадкой, так как в считанные секунды меня затащили за темные шторы и заткнули рот ладонью.
Я настолько прифигела от произошедшего, что дышала через раз.
-Молодец, - услышала я над собой тихий голос второго вора в этом доме, - не дергайся.
Батыр не дойдя несколько ступеней до чердака начал спускаться обратно к кабинету, судя по его удаляющемуся голосу.
-Вернул? - также тихо спросил меня стоящий за моей спиной мужчина, - записную книжку вернул?
И убрал руку в своего лица, точнее с платка, которым было прикрыто половина моего лица. Я даже удивляться не стала его вопросу. Когда слишком много странностей, перестаешь удивляться мелочам.
-Не понимаю о чем разговор, - ответила я, так как первое и единственное правило того, кто берет чужое, никогда не сознаваться в содеянном.