Правительство Гоги вмешалось, чтобы предложить решение воображаемой проблемы, придуманной его собственной пропагандой. 22 января 1938 года правительство издало закон, предписывающий всем евреям в Румынии предоставить документальное подтверждение того, что они родились на территории Румынии и имеют право на румынское гражданство. Евреи, не предоставившие доказательств, теряли гражданство, а также все права на проживание и работу.
Внезапно евреи Румынии оказались в бюрократическом аду. Многим пришлось отправиться на родину в поисках соответствующих документов, чтобы обнаружить, что муниципальные архивы были уничтожены во время Первой мировой войны. Евреи, родившиеся на территориях, присоединенных к Румынии только после 1918 года, как Черновцы, столкнулись с особыми трудностями, поскольку у них не было румынских свидетельств о рождении, а многие другие документы об их семьях хранились не в Бухаресте, а в бывших габсбургских столицах - Вене и Будапеште. Евреи часто даже не знали, какие документы им следует искать, поскольку в законе о переписи не было указано, какие документы считаются достаточным "доказательством".
Клерки и архивариусы получили новый и прибыльный источник дохода, поскольку неистовые евреи предлагали большие взятки, чтобы получить в свои руки нужный документ. Даже если взятки не было, процесс был чрезвычайно затратным: любой запрос документов, равно как и подача заявления о гражданстве в органы власти, требовали уплаты пошлины. Поиск и подача нужного документа не гарантировали успеха. Разницы в одной букве между написанием имени в свидетельстве о рождении и в документах на гражданство было достаточно, чтобы власти лишили гражданства.
Многие евреи не смогли преодолеть эти бюрократические препоны и даже не подали заявление на получение гражданства. Из тех, кто подал, только 63 % получили разрешение на получение гражданства. В общей сложности из 758 000 румынских евреев 367 000 потеряли свое гражданство. Среди них был и мой дедушка Бруно. Когда в Бухаресте был принят новый закон о переписи населения, Бруно не стал долго раздумывать. Он родился в Черновцах и прожил там всю свою жизнь. Мысль о том, что ему нужно доказывать какому-то бюрократу, что он не иностранец, показалась ему нелепой. К тому же в начале 1938 года заболела и умерла его мать, и Бруно почувствовал, что у него есть куда более важные заботы, чем погоня за документами.
В декабре 1938 года из Бухареста пришло официальное письмо, аннулирующее гражданство Бруно, и его, как иностранца, немедленно уволили с работы в черновицком радиомагазине. Теперь Бруно был не только одинок и безработен, но и лишен гражданства, и у него не было особых перспектив найти другую работу. Девять месяцев спустя началась Вторая мировая война, и опасность для безбумажных евреев возрастала. Из румынских евреев, потерявших гражданство в 1938 году, подавляющее большинство было убито в течение следующих нескольких лет румынскими фашистами и их союзниками-нацистами (у евреев, сохранивших гражданство, процент выживания был гораздо выше).
Мой дед неоднократно пытался сбежать из затягивающейся петли, но без нужных документов это было сложно. Несколько раз он тайно пробирался на поезда и корабли, но его ловили и арестовывали. В 1940 году ему наконец удалось сесть на один из последних кораблей, направлявшихся в Палестину, прежде чем врата ада захлопнулись. Когда он прибыл в Палестину, его сразу же заключили в тюрьму британцы как нелегального иммигранта. После двух месяцев заключения британцы предложили ему сделку: остаться в тюрьме и подвергнуться риску депортации или поступить на службу в британскую армию и получить палестинское гражданство. Мой дед ухватился за это предложение обеими руками и с 1941 по 1945 год служил в британской армии в Североафриканской и Итальянской кампаниях. В обмен он получил свои документы.
В нашей семье сохранение документов стало священным долгом. Банковские выписки, счета за электричество, студенческие билеты с истекшим сроком действия, письма из муниципалитета - если на них стояла официальная печать, они отправлялись в одну из многочисленных папок в нашем шкафу. Никогда не знаешь, какой из этих документов в один прекрасный день может спасти тебе жизнь.
ЧУДОДЕЙСТВЕННЫЙ ДОКУМЕНТ
Должны ли мы любить бюрократическую информационную сеть или ненавидеть ее? Истории, подобные той, что произошла с моим дедом, указывают на опасности, присущие бюрократической власти. Истории, подобные лондонской эпидемии холеры, указывают на ее потенциальную благотворность. Все мощные информационные сети могут приносить как пользу, так и вред, в зависимости от того, как они спроектированы и используются. Простое увеличение количества информации в сети не гарантирует ее благотворности и не облегчает поиск правильного баланса между правдой и порядком. Это ключевой исторический урок для разработчиков и пользователей новых информационных сетей XXI века.