Например, в 1453 году, когда вера в сатанинский заговор только зарождалась, французский доктор богословия Гийом Эделин отважно пытался подавить ее, пока она не распространилась. Он повторил утверждения средневекового канона Episcopi о том, что колдовство - это иллюзия и что ведьмы на самом деле не могут летать по ночам, чтобы встретиться с Сатаной и заключить с ним договор. Затем Эделин сам был обвинен в колдовстве и арестован. Под пытками он признался, что лично летал на метле и заключил договор с дьяволом и что именно сатана поручил ему проповедовать, что колдовство - это иллюзия. Судьи были снисходительны к нему; его избавили от казни и назначили пожизненное заключение.
Охота на ведьм иллюстрирует темную сторону создания информационной сферы. Как и раввинские обсуждения Талмуда и схоластические обсуждения христианских писаний, охота на ведьм подпитывалась расширяющимся океаном информации, который вместо того, чтобы отражать реальность, создавал новую реальность. Ведьмы не были объективной реальностью. Никто в ранней современной Европе не занимался сексом с Сатаной и не был способен летать на метле и создавать град. Но ведьмы стали интерсубъективной реальностью. Как и деньги, ведьмы стали реальностью благодаря обмену информацией о ведьмах.
Целая бюрократия, занимавшаяся охотой на ведьм, посвятила себя таким обменам. Теологи, юристы, инквизиторы и владельцы печатных станков зарабатывали на жизнь тем, что собирали и добывали информацию о ведьмах, составляли каталоги различных видов ведьм, исследовали их поведение и рекомендовали, как их разоблачить и победить. Профессиональные охотники на ведьм предлагали свои услуги правительствам и муниципалитетам, беря за это большие деньги. Архивы заполнялись подробными отчетами об экспедициях по охоте на ведьм, протоколами судебных процессов над ведьмами и пространными признаниями, полученными от предполагаемых ведьм.
Эксперты-охотники на ведьм использовали все эти данные для дальнейшего совершенствования своих теорий. Подобно ученым, спорящим о правильной интерпретации Священного Писания, охотники на ведьм спорили о правильной интерпретации "Молота ведьм" и других влиятельных книг. Бюрократия охоты на ведьм поступила так, как часто поступает бюрократия: она изобрела интерсубъективную категорию "ведьмы" и навязала ее реальности. Она даже напечатала бланки со стандартными обвинениями и признаниями в колдовстве и пустыми местами для дат, имен и подписи обвиняемых. Вся эта информация создавала много порядка и власти; она была средством для определенных людей получить власть, а для общества в целом - дисциплинировать своих членов. Но в ней не было ни истины, ни мудрости.
По мере того как бюрократия охоты на ведьм генерировала все больше и больше информации, становилось все труднее отвергать ее как чистую фантазию. Может ли быть так, что во всем массиве данных об охоте на ведьм не было ни крупицы правды? А как же все книги, написанные учеными церковниками? Как насчет всех протоколов судебных процессов, проведенных уважаемыми судьями? А как же десятки тысяч задокументированных признаний?
Новая интерсубъективная реальность была настолько убедительной, что даже некоторые люди, обвиненные в колдовстве, поверили, что они действительно являются частью всемирного сатанинского заговора. Раз все так говорят, значит, это правда. Как уже говорилось в главе 2, люди склонны перенимать фальшивые воспоминания. По крайней мере, некоторые европейцы раннего нового времени мечтали или фантазировали о вызове дьяволов, сексе с сатаной и колдовстве, а когда их обвиняли в ведьмовстве, они путали свои мечты и фантазии с реальностью.
Поэтому, даже когда охота на ведьм достигла своего жуткого крещендо в начале XVII века и многие люди заподозрили, что что-то явно не так, было трудно отвергнуть все это как чистую фантазию. Один из самых страшных эпизодов охоты на ведьм в ранней современной Европе произошел в городах Бамберг и Вюрцбург на юге Германии в конце 1620-х годов. В Бамберге, городе с населением менее 12 000 человек, с 1625 по 1631 год было казнено до 900 невинных людей. В Вюрцбурге было замучено и убито еще 1200 человек из 11 500 жителей. В августе 1629 года канцлер князя-епископа Вюрцбурга написал письмо своему другу о продолжающейся охоте на ведьм, в котором признался в своих сомнениях по этому поводу. Письмо стоит того, чтобы процитировать его целиком: