– Извините, вы не угостите сигареткой?
Инга подняла глаза на подошедшую к ее столику девицу, которая до этого с таким аппетитом трескала шаурму.
– Да, пожалуйста, – Инга вежливо улыбнулась девушке. Та закурила и неожиданно присела за столик:
– Спасибо. Извините, Вас зовут Инга? Вы – Инга Дохновская?
– Да… – Инга с удивлением посмотрела на незнакомку.
– С ума сойти! – девица всплеснула руками и засмеялась. – Ну надо же! А я-то думаю, мерещится мне или нет! Сижу и гадаю, Инга ты, или я ошибаюсь. А как услышала твой разговор по телефону, так все сомнения и отпали: брата Вадимом назвала! И себя – Ингой… Глазам не верю: передо мной Дохновская собственной персоной!
Девица, не скрывая своей радости, тараторила и тараторила под вопросительным взглядом Инги.
– Не узнаешь, Дохновская? Ой, неужто я так изменилась! Ну, раз меня не узнаешь, значит, я богатой буду! – девушка, поняв вопросительный взгляд Инги, засмеялась. – Ну же, милая, вспомни, кто на страже стоял, пока вы с Вадькой черешню с соседских деревьев обрывали?.. И к кому ты потом, когда стала уже немного старше, приревновала Серегу Носова, потому что тот на дискотеке пригласил на танец не тебя?.. И с кем ты потом придумывала различные способы отделаться от этого же Сереги, потому что у тебя любовь к нему прошла, а он, наоборот, воспылал к тебе чувствами?..
– Черешню мы с Вадькой тогда оборвали бы всю, если бы он так некстати с дерева не навернулся! Серега Носов тебе на фиг был нужен, потому что ты, как оказалось, уже давно сохла по моему брату! Машка! Пустовалова! – Инга, признав в этой «девушке с шаурмой» свою подругу детства, с которой не виделась уже добрый десяток лет, громко воскликнула, так, что на нее обернулись влюбленные «голубки».
– Она самая! – Маша, смеясь, воскликнула еще громче. – Только я уже давно не Пустовалова, а Грачева! Замуж на втором курсе выскочила! Впрочем, теперь я снова Пустовалова, потому что развелась. А ты фамилию сменила?
– Нет, – Инга скромно улыбнулась. – Я не выходила замуж.
– Ну и правильно, чего там делать? – разведенная Мария горячо одобрила и снова с радостным удивлением воскликнула:
– Уж и не думала, что мы с тобой когда-нибудь встретимся! А ты совсем красавица стала! С блеском и лоском! Вот что значит – столичная жительница! А мы вот тут…
Мария сокрушенно вздохнула, высказывая этим недовольство собственной внешностью, и легкую зависть к привлекательности столичной подруги. Инга лишь про себя усмехнулась: видела бы ее Машка месяца три-четыре назад, изможденную болезнью, уж явно не стала бы завидовать ее «лоску и блеску». Наоборот, в лучшем случае бы испытала жалость…
– Я тебя не сразу узнала, потому что ты волосы в черный перекрасила. Ты ведь светло-русая, насколько я помню… – Машка придирчиво оглядела длинные волосы Инги. Сложно поверить, что крашеные, настолько они выглядели натуральными и ухоженными.
– Мне всегда хотелось быть брюнеткой, – Инга с улыбкой пояснила, а Мария с недоверием протянула:
– Странное желание… Обычно все хотят быть блондинками, – и со значением накрутила на палец собственную выбеленную краской прядь. – А ты сюда как, совсем приехала, или просто на море?
– Просто на море, – Инга улыбнулась, мысленно пожелав, чтобы подруга не принялась расспрашивать ее, почему она приехала «на море» в родной город только сейчас, спустя столько лет, а не раньше. На этот вопрос она и сама не знала ответа. Но Машку не интересовали подобные «мелочи», она лишь деловито спросила, на какой срок Инга приехала.
– Как получится… Пока на месяц, а там видно будет! Может, на все лето задержусь, а может, и раньше уеду.
– Ишь ты! – присвистнула Маша. – А как же твоя столичная работа? Ведь, если я правильно Вас, москвичей, понимаю, вы просто повернуты на своих должностях и карьерах. В отпуск на все лето вряд ли уходите…
– У меня – свободный график, – Инга ответила с загадочной усмешкой. Машка сейчас, как пить дать, начнет расспрашивать, что же у нее за работа там такая… Но Маша, дабы не ударить лицом в грязь перед столичной подругой, сама обо все «догадалась» и со знанием дела кивнула:
– А-а, понятно… Свой бизнес, да? Салон красоты? Или магазинчик держишь?
– Скорее – «салон красоты», – Инга, развеселившись, засмеялась. Знала бы Машка, чем она на самом деле до некоторых пор занималась!
– Вот что значит – столица… Совсем другая жизнь! Не то, что тут у нас… Я вот торговое училище окончила. И то считаю, что все у меня удачно – с образованием я да при постоянной работе. Устроилась в продуктовый магазин! Хоть круглогодично я работой обеспечена, а то ведь многие у нас лишь летом могут зарабатывать – на курортниках. В сфере обслуживания там, сдавая комнаты или продавая овощи-фрукты со своих огородов. Да что тебе рассказывать! Помнишь, наверное, ты всю эту нашу жизнь! Зато воздух у нас свежий!
– И солнце есть, – Инга с улыбкой поддержала Машку. – И море.
– Ну, давай, рассказывай, рассказывай о себе! Как ты там, в столице, живешь? – Мария с жадным интересом поторопила ее. – И как брат твой? Я знаю лишь то, что вы с Вадимом уехали в Москву в институты поступать, а как дальше ваша жизнь сложилась – не знаю.
– Да неплохо вроде, – Инга ответила со скромной улыбкой. – Вадим в банке работает, ему повышение обещают в скором времени. Я вот на психолога выучилась. У меня небольшая частная практика. Я слишком свободолюбивой оказалась, чтобы ежедневно торчать в офисе с девяти до шести! Или ленивой, – Инга засмеялась и умолчала о том, что до недавнего времени совмещала практику психолога с «ведьминской практикой», как, смеясь, шутил брат.
– О, так ты значит – психолог! А мне про салон красоты пять минут назад заливала! – Маша немного обиделась.
– Ну а чем кабинет психолога не салон красоты? – Инга засмеялась. – Салон душевной красоты. А внутренняя красота и внешне отражается. Так что я тебя не обманула, согласившись с тем, что владею «салоном красоты».
– Резонно, – Мария с улыбкой согласилась и попросила:
– Расскажи мне о Вадьке! Все же моя первая любовь, как никак… Холостует или уже женился?
– Женился – совсем недавно, в конце апреля. Скоро уже и ребенок должен родиться.
– Ох, здорово! Ну, счастья ему и его семье!
Инга улыбнулась и предложила подруге заказать по чашке кофе и по десерту, но та, спохватившись, отказалась:
– Ох, нет уже, Инга! Я совсем о времени забыла! Встретила тебя так неожиданно и заболталась. А у меня сын еще без ужина где-то во дворе бегает с соседскими ребятишками! Пойду искать его и кормить. У меня сын уже взрослый какой! Осенью в школу пойдет!
И, прежде чем уйти, предложила Инге встретиться вечером:
– Мы сегодня с девчонками – моими подругами – маленький междусобойчик устраиваем. Выход, так сказать, в свет. Нас три подруги. Раз-два в неделю вечером мы обязательно собираемся вместе и идем в ресторан или просто прогуливаемся по набережной. Так, трещим о том, о сем, иногда мужикам глазки строим, – Маша кокетливо хохотнула. – В общем, приходи сегодня часам к десяти в ресторан «Морской». Это на набережной, где раньше ресторан «Советский» был, помнишь?
– Помню, – Инга улыбнулась. Город детства продолжал заботливо подкладывать ей нужные пазлы, постепенно воссоздавая знакомую и когда-то оставленную картину ее жизни здесь. Встреча с подругой детства, ресторан «Морской», который раньше был «Советским»… Ностальгия и воспоминания, захлестывающие душу подобно морскому прибою, латали и залечивали раны-прорехи. Для полной картины детства не хватало только соседского сада, в котором черешня всегда казалась крупнее и сочнее…
– Ну, так придешь, а? Я тебя с девчонками познакомлю! Поболтаем о жизни…