Об откровениях Илдирима умолчали, да и его любовь упомянули только потому, что ради нее затевался ритуал. Причину, по которой ведара отказалась ритуал провести, тоже озвучили.
— 'Истинно единые', - пробормотал Келиар, разглядывая нас с Нэймаром, чуть прищурившись. Я знала, что он просматривает ауры, так же, как и вглядывавшиеся в нас Беро и Леньор. Наконец, Келиар довольно улыбнулся и растеряно пробормотал: — Интересно, а он знал?
— Наверно, — тихо ответил Нэймар, сжимая в своих ладонях мою. Я догадалась, что речь о Владыке, приказавшем Келиару потребовать моей руки для Нэймара, только когда ведара почти закончила рассказывать о бое.
Сам побег описали очень сжато. Так же мы с Йоллой условились при всех о готовящейся войне с орками не говорить, а обсудить это позже в узком кругу. По глазам мужа и внимательному взгляду Келиара я поняла, что замалчивания не остались незамеченными. Но ни один из них не стал задавать вопросов.
Потом говорил Нэймар. Он рассказывал о том, как после нашего прощания быстро и без происшествий добрался до Аверсоя, как получил тоты от незнакомых эльфов из деревни, находившейся неподалеку от того места, где на меня напали воины лорда Адинана. Оказывается, у нас очень умный пес. Раненый Тирей после схватки понял, что до Аверсоя не доберется, и побежал за подмогой в деревню. Приволок какого-то эльфа к месту сражения, а тот, увидев герб Нэймара, оповестил мужа и Владыку. Дальше новости разлетелись со скоростью лесного пожара. Келиар и Леньор направили отряды в Аверсой, а сами поспешили впереди основных войск на помощь Нэймару. Владыка открыл портал и спешно перебросил войска в Ворон. Велиор и Сальвен переехали в Лэнгорд, чтобы не оставлять его без защиты. Мейор, брат Велиора, со своим отрядом двинулся к Аверсою. В это время муж пытался подавить начинающийся бунт, утихомиривал население. Отправил мэра Верта, изображавшего защитника наших интересов, с сыном в Бербург с 'дипломатической почтой'. Чтобы не мешался под ногами. Как я и предполагала, без подстрекателя количество недовольных существенно сократилось. Многие представители разных гильдий встали на сторону герцога, и волнения прекратились, даже толком не начавшись. Когда появились воины Владыки, муж отправил их на границы герцогства, чтобы заменить эльфийскими отрядами королевские войска.
Вот тут в игру вступил Его Величество Артемий. Он начал подтягивать к границам герцогства армию. До серьезных стычек не дошло только потому, что лорд Кадруим и перио Баркем пригрозили разрывом дипломатических отношений и войной, если король не научится уважать союзные договоры. Монарх словам послов внял, но, видимо, надеясь, что посланники не успели сообщить новости Владыке и королю Сероху, устроил нападения на эльфийское и гоблинское посольства. Самым удивительным оказалось даже не это, такое развитие событий было вполне в характере монарха. А то, что король Артемий мог кое-что противопоставить магии лорда Кадруима и Беро. Точнее, кое-кого. Придворным магом оказался маркиз де Марсо. Он создал фантомов раненого Баркема для Посланника и окровавленного лорда Кадруима для перио, чтобы вынудить охрану посольств открыть ворота союзникам. Эльфы не поддались на провокацию, а вот гоблинские стражники, видя зарево в стороне эльфийского посольства, ворота открыли. Когда вместо одного раненого эльфа в ворота ворвались три десятка вооруженных людей, Беро был вынужден показать человеческому магу-самоучке, что такое боевое колдовство. В результате этой демонстрации силы было разрушено несколько зданий в центре Бербурга, убито множество из нападавших людей, в том числе и маркиз. Посольства отстояли. Но на следующий же день оба посла заявили о прекращении дипломатических отношений с людским государством и покинули Бербург, магически защитив здания посольств от поджогов, разрушения и разграбления. Потому и Беро, и Баркем, и лорд Кадруим оказались в Вороне, когда мне неожиданно удалось Появление.
Пока на границах герцогства и в столице разворачивались все эти события, Нэймар пытался отыскать меня. Лично побывав на месте боя, убедился в том, что все следы заметены искусным магом. Даже Тирей не мог ничего учуять. Нэймар, сжав мою руку, сказал только, что был в отчаянии, но я знала, он сходил с ума от горя, от неизвестности. Если бы не золото, не покровительство Великой, не мое Появление, не представляю, что бы с мужем было… Осознав, что следы похитителей Нэймар отыскать не может, он вернулся в Аверсой, ожидая увидеть в Вороне письмо с требованием выкупа, но никак не послов с сопровождающими.