Посмеявшись над этой историей, Нэймар оставил нас с принцессой в кабинете и, прихватив свежий костюм, ушел в ванную. Я устроилась за туалетным столиком и принялась расчесывать мокрые волосы. Йолла села в ближайшее кресло и подозвала к себе пса.
— Знаю, вам нужно поскорей оказаться в Аверсое, — поглаживая Тирея, начала Йолла. — Но через два дня наша с Баркемом свадьба.
— Так скоро? — удивилась я.
— А что тянуть? — улыбнулась принцесса. — Мы достаточно ждали. Вы все, конечно же, приглашены.
— Спасибо, — поблагодарила я. И тут вспомнила о подарках, которые мы, разумеется, не приготовили заранее. Словно прочитав мои мысли, ведара сказала:
— Никаких подарков не нужно. Если захотите, подарите после, когда все закончится. Пышного праздника все равно не будет. Только церемония и ужин для родственников и ближайших друзей. Отец не понимает, почему мы с Баркемом так торопимся, хочет устроить пир на весь Маллен, — она усмехнулась, пожала плечами. — А нам важно лишь, наконец, стать Соединенными. Никто же не знает, что ждет нас завтра со всей этой войной.
Она вздохнула, задумалась. Я хотела было сказать, что Маллен, скорей всего, и не затронет даже, но ведара встрепенулась и добавила:
— К тому же через пару дней мой дар наберет еще больше силы, не хочу потратить весь запас на портал, а потом пролежать без сознания свой первый день в Аверсое.
Почувствовала, как у меня от удивления отвисает челюсть. Только и смогла пробормотать:
— Извини?
Йолла рассмеялась, заметив мое недоумение.
— Мы с Баркемом и Беро решили помочь вам в Аверсое. И через портал с нами шагнут пять сотен воинов, — и сказала очень серьезно. — Гоблины союзников в беде не бросают.
Я смотрела на Йоллу и боялась поверить ее словам. Неожиданная, но необходимая помощь. Два сильнейших ведара, войско. Но на этом Йолла решила не останавливаться.
— Тем более и тебе, и Нэймару нужно учиться владеть даром. Беро говорил об этом с лордом Келиаром. Если эльфы не берутся, то мы научим вас обоих управлять вашей магией, правда, на ведарский манер.
— Спасибо! — выпалила я и бросилась обнимать Йоллу. Других слов у меня от благодарности не было. Она обнимала меня в ответ и все повторяла, что они только будут рады помочь.
Вскоре Йолла ушла, я закрыла за ней дверь, погладила ластящегося Тирея. Оглядела нарядные платья, так привычно гармонирующие с костюмами для мужа, что этому я даже не удивлялась.
Тут в дверном проеме появился Нэймар. Даже гоблинская одежда ему шла. Она подчеркивала плечи мужа, красоту его фигуры. Снежно-белая сорочка с высоким, плотно обхватывающим шею воротником оттеняла серый с тонко вышитым узором камзол странного кроя. Воротника у него не было как такового, сорочка выглядывала из неглубокого треугольного выреза камзола. Но больше всего в этой верхней одежде меня поражали разрезные рукава. Они обхватывали плечо, а на уровне локтя ниспадали почти до колена, открывая шитую серебром, белую, плотно облегающую руку рубашку. Я бы никогда не сказала, что эта одежда сделана не по мерке, так великолепно она сидела.
— А где Йолла? — спросил Нэймар.
— Ушла, — просто ответила я и только тогда сообразила, что мы с мужем впервые остались наедине. Впервые с самого дня отъезда из Мунира. Судя по глазам Нэймара, ему в голову пришла та же мысль.
Он подошел ко мне, коснулся тыльной стороной пальцев щеки, нежным движением придержал лицо… И поцеловал. Ласково, волшебно, страстно. Наши поцелуи всегда были такими, что я забывала, на каком свете нахожусь, но в этот раз все было по-особенному. Не только мои тело и душа жаром откликались на прикосновения мужа. В этот раз впервые отзывался и дар, сплетаясь с магией Нэймара, усиливая чувства, даруя каждому движению, каждому вздоху незнакомую прежде глубину. Он целовал мою шею, ямочку между ключицами, я запустила пальцы в его волосы и, откинув голову постанывала от наслаждения. Нэймар легко подхватил меня на руки, я прильнула к любимому, обняв, целовала нежную кожу шеи чуть ниже линии челюсти.
Он бережно положил меня на постель, откинув в сторону одеяло, и вынужденно выпустил меня из рук, стряхивая камзол. Шелк простыней показался невероятно холодным после объятий любимого. Но разлука длилась лишь мгновение. Нэймар, склонившись надо мной, с упоением целовал губы, щеки. Его рука скользнула вниз от шеи на грудь, лаская, повторила форму, нежно опустилась ниже. Изнывая от желания, я расстегивала мелкие пуговицы на его рубашке. Наконец, распахнула ее и, проведя ладонями по плечам мужа, попробовала освободить Нэймара от сорочки. Но парадную одежду гоблинов оказалось не так просто снять, — рукава тоже были застегнуты на десяток пуговиц. Зато остальные вещи хлопот не доставили, и мы избавились от них в считанные мгновения. Я скользнула любимому на колени, всем телом прижимаясь к нему и не дожидаясь, пока он отбросит последнюю вещь, уложила его на спину. Нэймар поддерживал мои бедра ладонями, поглаживал спину, хрипло постанывал, когда я, проводя пальцами по его груди и животу, чуть царапала кожу. Его рука скользнула по спине выше, он привлек меня к себе, поцеловал так, что трепещущее сердце готово было остановиться, лишь бы растянуть эти мгновения наслаждения. В следующий миг короткие черные волосы Нэймара щекотали лицо, а он, шепча что-то ласковое, целовал меня. В сладостной истоме я ловила каждый вздох любимого, каждое наше прикосновение отзывалось пьянящей радостью, золотыми искрами. Его движения были моими желаниями, мои побуждения — его откликами. Я перестала ощущать разницу между нами, в море золотого сияния, пронизывающего нас обоих, не могла понять, где еще я, а где уже он. На последней волне наслаждения, уже у самого гребня почувствовала, как переплетаются, проникают друг в друга его дар и мой. И мир рассыпался миллиардами звезд, стал пламенными всполохами незамутненного счастья, я выгнулась, всем телом прижимаясь к любимому, услышала его хрипловатый стон… Совершенное единение…