За окном послышался цокот копыт, оклики. Я и не знала, что комната выходит во двор.
— Леньор, — послышался голос Келиара. О, небо, пусть мне никогда больше не доведется услышать столько боли в голосе. Я подбежала к окну. Седой эльф что-то тихо ответил Келиару, но слов я отсюда не слышала. Хвала Великой, Леньор наплевал на традицию, — из ворот выезжали, по меньшей мере, полтора десятка воинов. Я все еще провожала их взглядом, когда в кабинет вернулся Келиар. Он подошел ко мне, остановился всего в полушаге. Таким злым я его еще не видела.
— И давно Вы знали? — голос сочился ядом, ненавистью.
— Что? — я была удивлена и оскорблена предположением.
— Не отпирайтесь! — взревел лорд. — Понятно, что Вы знали давно! Почему решили сказать?!
— Я не знала! — закричала я в ответ.
— Дрянь! — это оскорбление было больней пощечины, я отшатнулась от полыхающего гневом лорда.
— Я не знала.
— Лживая гадина!
Я сделала еще шаг назад, зацепилась за что-то и упала, ударившись головой об стул. Мир перед глазами поплыл, замерцали звездочки. Наверное, умная женщина заплакала бы или потеряла сознание. Но к умным я никогда не относилась. Приподнявшись на локте, подняла звенящую голову. Келиар присел на корточки и нависал надо мной. Да любой демон позавидовал бы такой злобе и ярости, что исходили от него. Казалось, еще немного, и он придушит меня собственными руками.
— Это ничего не даст, — пыталась говорить спокойно. — Я действительно ничего не знала. Должна была догадываться, но не видела очевидного. Если бы поняла раньше, остановила бы этих сумасшедших.
— Почему ты сказала мне? — процедил мужчина.
— Я… — голос задрожал, на глаза навернулись слезы. — Я не хочу, что бы кто-нибудь пострадал. Я… я всего лишь хочу, чтобы он вернулся живым!
Он потянулся ко мне, я поспешно отвернулась и загородила лицо рукой:
— Не надо…
Он пренебрежительно фыркнул и, продолжив свое движение, выдернул из-под моего локтя листок.
— "Не отчаивайся, Мирэль. Может статься, твой брак будет недолгим. Людской век так короток", — прочитал он вслух. — Что, никаких дат и обещаний скорейшего вдовства?
Голос лорда был презрительным. Я промолчала. Лицо горело, по щекам градом катились слезы, голова просто раскалывалась, в горле застрял саднящий комок. Вот и лопнула иллюзия благополучия. Теперь все стало на свои места.
— Переписка отныне только через меня, — сказал Келиар.
— Как пожелаете, — прошептала я.
Он схватил меня за запястья, рывком поднял с пола.
— Иди к себе и носа не высовывай до приезда сына. Понятно?
Я кивнула. Он отконвоировал меня к двери и захлопнул ее за моей спиной.
Следующие дни прошли как в тумане. Я была сама не своя от ужаса, не могла ни спать, ни есть. Думать тоже толком не могла… Днями и ночами молила Эрею, чтобы она пощадила жизни Нэймара и моих неразумных кузенов.
После "беседы" с Келиаром я ушла в свои комнаты, и весь первый день ко мне вообще никто не заходил. Бейрит и Граза появились только на следующее утро, но со мной разговаривать не собирались. Просто оставили подносы с завтраком и ушли. Видимо, тоже винили в возможной трагедии. Что ж, я виновата, очень виновата, хоть и значительно меньше, чем они считают.
О, Эреа, о чем думали эти ненормальные? О чем? Если они убьют Нэймара, что станет со мной? Что сделает с ними и с дядей Владыка? Об этом они подумали?
Днем я сидела на широком подоконнике в спальне и невидящим взглядом смотрела на сад. Все слезы, кажется, были уже выплаканы, все немногочисленные мысли передуманы раз по сорок. Я была в полной прострации. Граза зашла ко мне, остановилась в дверях.
— Вы ничего не ели, госпожа? — голос как у няньки, уставшей от противного капризного ребенка.
— Не хочу, спасибо.
Она присмотрелась, наклонила голову на бок и, медленно подойдя ко мне, стала рассматривать.
— Что случилось? — устало поинтересовалась я.
— Госпожа, что с Вашими руками? — выдохнула Граза.
Руки… Посмотреть было на что — запястья украшали браслеты из фиолетово-синих кровоподтеков. Странно, как я не заметила? Ну и демоны с ними. Это неважно.
— Ничего.
— Хорошенькое ничего…
— Оставь меня, прошу.
— Конечно, — кивнула Граза и чуть ли не выбежала из комнаты. Через несколько минут она вернулась с Бейрит.
— О, небо, — всплеснула руками Бейрит.