— И ты решил забрать?
— Ну не оставлять же там было? Или нужно было оставить?
— Нет, спасибо, что забрал.
Открыв машину, Ник достал короткое черное пальто и протянул парню.
— Тебе нужно куда-нибудь?
Дане нужно было вернуться на пары, но он ответил:
— Да, в центр.
— Садись.
В относительно новом «Кашкае» был такой знакомый и от этого сбивающий с толку запах, что Даня растерялся.
— От твоего пальто весь салон теперь пахнет «Кензо», — сказал Ник, включив зажигание.
— Я должен извиниться?
— За что? Запах же приятный.
Вот она несуразная мальчишеская неловкость. Один комплимент нужного человека, и кажется всё лицо, начиная от корней волос, становится пунцовым. Даня взглянул в боковое зеркало, несмотря на пожар внутри, кожа оставалась, как обычно, бледной. Лишь голубые глаза приобрели едва заметный лихорадочный блеск, хотя, возможно, его давало похмелье. Он небрежно провел рукой по темно-русым волосам, отчего стрижка в стиле «кэжуал» стала смотреться только лучше; и перевел взгляд на дорогу, на Ника смотреть просто не было сил. Он вообще слабо понимал — по какой причине оказался в его машине.
— Значит, не одобряешь мою выходку вчера?
Внутри всё переполошилось и забунтовало: «Нет, не одобряю, какого черта ты вообще творишь?» Но вслух Даня ответил:
— Твоё дело, мне-то что?
— Ясно.
— Как ты после такой вечеринки за руль можешь садиться?
— Да ничего особенного, привык уже, не могу пешком ходить.
— Ясно, — теперь стало Дане.
— Куда тебе нужно?
Мозг лихорадочно работал.
— «Ривер Хаус».
— И что там?
— Торговый центр.
Ник усмехнулся:
— Я имею в виду, зачем тебе туда нужно?
— Встреча, — даже глазом не моргнул.
— С кем?
— С другом, — Даня занервничал, испугавшись, что Ник поймет, что он просто врет, лишь бы не казаться жалким.
— Друг подождет немного, если мы заедем в одно место?
— Смотря как надолго?
— Полчаса.
— Думаю, подождет.
***
Машина свернула у церкви Николая Чудотворца, потом переулками и дворами они оказались у бизнес-центра «ТВ полис».
— Пойдешь со мной или в машине останешься? — спросил Ник припарковавшись.
Даня замялся.
— Куда?
— Мне статьи сдать надо, здесь издательство журнала, на который я работаю.
Сюрприз. Ко всем своим плюсам «его Никита» оказался еще и журналистом.
— Я с тобой.
— Правильно, чего в машине-то сидеть? Скучно.
Они поднялись на какой-то этаж и оказались в муравейнике. Все бегали, суетились и орали.
— Здесь всегда так? — спросил Даня.
— В понедельник выпуск номера, я должен был сдать статьи еще вчера.
— У тебя проблемы из-за этого будут?
— Пока не знаю, — задумчиво протянул Ник, открывая дверь в приёмную редактора. — Подожди здесь.
Даня присел на стул у стены, наблюдая за балаганом.
— Если хотите кофе, то кулер там, — секретарша редактора, сидевшая за столом напротив, обратилась к Дане.
— Спасибо, мы ненадолго.
— Я так не думаю. Если что — не стесняйтесь, — Дане показалось или она, правда, слишком любезна с ним.
Через час двадцать Даня заваривал себе растворимый кофе водой из кулера. Зацепина все еще не было, и на вымышленную встречу Даня уже давно опоздал. Он волновался, чувствуя, что у Ника проблемы, и не ошибся. Минут через десять дверь в офис редактора шумно распахнулась и Никита, сверкая потемневшими от злости глазами, сказал «Пойдем» и, не посмотрев на Даню, направился к лифту.
***
— Твою ж мать, хреновы пидоры, — сокрушался он уже в машине.
— Не хочу тебя бесить еще больше, но может скажешь, что случилось? — Даня не знал, как себя вести. Никогда так много времени они еще не проводили вместе, и он не знал, о чем уместно спрашивать, а когда лучше промолчать.
— Да ничего не случилось… — кинул Никита и завел машину.
Даня сделал выводы и надолго заткнулся. Было просто приятно находиться с ним рядом, хоть он молчит и зло дышит, нервно покусывая костяшки пальцев, резко набирает и так же резко сбавляет скорость. Но быть с ним — то единственное желание, с которым Даня живет последние два месяца.
— Вот, если бы все дело было в сроках, я бы понял, но это…
Даня молчал, понимая, что Нику надо просто кому-то выговориться.
— Я же знаю, что хорошо пишу и материал свежий, актуальный. Эти исследования только недавно завершились. А они засрали, сказали: «С этим говном иди в научный кружок». Но знаешь, что самое обидное?
— Что? — Даня спросил просто так, он знал, что можно было и промолчать — Ник все равно бы рассказал.
— Они взяли эти статьи и отмазались тем, что до выхода осталось меньше пяти дней, а ничего другого у них нет.
— Но ты должен радоваться этому.
Лучше бы Даня отмалчивался и дальше, обжигающий раздражением взгляд скользнул по его лицу.
— Радоваться? Тому, что меня поимели да еще так банально!
— Тебя же не уволили, и твой труд не оказался бесполезным, разве это плохо?
— Это унизительно, Дань, когда тебя используют. Я знал, что они примут работу, просто они развести меня решили. Мне заплатят меньше за статьи, что нужны им сейчас, как никогда.
— А почему меньше?
— Оштрафовали за нарушение сроков. Один день всего лишь.
— Послал бы их, раз это так для тебя принципиально, — Даня не мог понять, почему сын одного из спонсоров их академии так переживает из-за работы в каком-то издательстве.
— Я и послал.
— Серьезно?
— Да. Никто не будет меня использовать.
— И что будет с выпуском?
— Срать.
— А статьи, получается, пропадут?
— Не знаю. Отнесу к нам на кафедру, пусть опубликуют в сборнике, к диплому зачтется.
Ник улыбнулся и так тепло посмотрел на парня, что у Дани внутри снова разлился мягкий огонь. Он мог только мечтать о том, чтобы иметь право видеть всегда этот теплый взгляд больших зеленых глаз.
— Теперь ты рассказывай о своих проблемах.
— С чего ты взял, что у меня они есть? — Даня старался выглядеть как можно увереннее.
— Ну, знаешь, люди не срываются ночью из хорошей компании и не уходят в холод без куртки.
Даня снова был застигнут врасплох, не зная, что ответить, он ляпнул первое, что пришло в голову.
— Может, просто компания была не такой уж хорошей.
— Значит, все-таки, проблемы на личном фронте, — уверенно заявил Ник, только Даня даже думать не хотел, как Зацепин все понял.
— Ты пари что ли заключил?
Никита засмеялся:
— Да, с барменом. Он нальет мне бесплатно, если я включу «Пуаро» и угадаю причину исчезновения хозяина пальто.
Даня решил не испытывать судьбу и соврал:
— Бывшая девушка пришла с новым парнем.
— Да уж, неприятно. Любишь ее?
Даня промолчал, умоляюще посмотрев на собеседника.
— Женщины в большинстве своем твари, их любить опасно.
— А парни, значит, не такие?
— Не такие. С парнями проще, они честнее и секс лучше.
Снова чувство, что лицо краснеет от накатившей волны стыда.
— Блин, у тебя уши загорелись, все я молчу.
— Да нет. Чего уж, продолжай. То есть, ты и «твой Паша» никогда друг другу не изменяли?
— За два года, что мы вместе — нет.
Его слова, будто выстрел в висок. Даня не чувствовал боль, как что-то инородное, он сам стал ею. Его личная трагедия набирала обороты.
— А в нем ты так же уверен?
— Не хочу казаться смешным или наивным, — добрая, нежная улыбка, самая бесценная на свете, — но да, я в нем уверен.