- Господин! - попыталась Аниша обратиться к сгорбленному старику, нёсшему ведро с водой. - Не видели ли вы мою сестру? Девушку в костюме кучера?
Старик молча прошёл мимо. Аниша в сильном волнении ломала маленькие ручки. Она побежала направо, откуда, как ей показалось, донеслись звуки битвы, и вдруг из-за деревьев увидела несущихся на чёрных лошадях всадников. Аниша со всех ног побежала обратно к палаткам, влетела в первую попавшуюся, забилась в дальний угол и зажмурилась, дрожа всем телом.
Лошади, чёрные лошади стояли перед её глазами... но постойте, ведь это кавалерия Торна всегда скачет на чёрных лошадях! Может быть, она просто не рассмотрела, и то были воины отца? Однако ужас сковал ее, и она не могла пошевелиться под пахнущей потом овечьей шкурой, только беззвучно причитала, призывая маму спасти её.
***
Торн сражался без устали. Он знал, что позади него не только его государство, которое он должен защищать, но и нечто гораздо более реальное и близкое - его любимые дочери, оставшиеся в лагере одни. Беззащитные и нежные создания. Когда он смотрел на них, то вспоминал их мать, и в груди его разгорался прежний огонь, который, ему казалось, потух навсегда. Элизабет, похоже, разделила свои качества на две противоположные части и дала их разным дочерям. Одна - чистый огонь, дерзкая, упрямая, непокорная. Другая - тихая, нежная, спокойная, как тюльпан поутру, хотя Торн был уверен, что у Аниши сильный характер, и он всегда проявляется в особенных ситуациях. Раскрыть этот цветок сможет только настоящее солнце, младшая принцесса никогда не отдаст свою красоту и аромат первому попавшемуся человеку. Чего не скажешь о старшей. Она страстна, как буря, вспыхивает всякий раз, как сухая трава от искры, и так же легко потухает. Она наделает в жизни много глупостей, это несомненно. Но не любить её Торн не мог. Уж очень она похожа на Элизабет. Да и на него самого, особенно в молодости.
В самый разгар схватки к Торну подскочил мальчишка-гонец и прокричал:
- Враги обошли нас и вошли в лагерь!
Сердце Торна оборвалось. Почти не чуя под собой ног, он пришпорил коня и бросился в лагерь. Там уже никого не было. Палатка, в которой он оставил дочерей - пуста. Несколько минут, застыв от горя и ужаса, Торн не мог пошевелиться. Затем он обшарил остальные палатки, но безуспешно. И вот, когда он, бледный и как будто вдруг постаревший, стоял на краю лагеря, всё ещё не желая верить в случившееся, сзади подлетела на вороном коне Джиллен, соскочила и бросилась к нему на шею.
***
- Вот, ещё какой-то мальчишка! - здоровый бородатый мужчина с пузом, похожим на бочку, сильно толкнул Анишу, так что она упала, шапка слетела с её головы, и длинные каштановые волосы рассыпались по плечам и гладкому полу.
- Так-так... девушка? - удивлённо произнёс высокий господин в длинном военном плаще. - Вы говорили, в лагере абидцев не было женщин.
- Их не должно было быть, их там не могло быть... - пробормотал толстяк и почесал бороду.
Аниша медленно поднялась. К горлу в который уже раз поднимались слёзы, но она снова и снова сдерживала их, чтобы не уронить честь принцессы. Она откинула волосы с лица и грустно посмотрела на остальных пленников. Среди них был тот самый сгорбленный старик и ещё несколько мужчин в изодранной одежде.
- Навряд ли она может сообщить нам что-нибудь ценное... - сказал высокий господин. - А впрочем, отведите её к королевскому прокурору. Пусть он мягко поговорит с ней. Порой женщины слышат что-нибудь важное... хотя трудно представить, чтобы это оставалось в их пустых головах.
Королевский прокурор Денак Оппельхан оказался человеком и вправду мягким и терпеливым. Он выглядел слишком молодым для такой должности - больше тридцати пяти ему никто бы не дал.
Анишу привели в его большой просторный кабинет и усадили на твёрдый высокий стул прямо перед прокурором. А она сразу ему понравилась. Она только вошла в кабинет - спокойная, печальная, с опущенными глазами, но прямой осанкой - а он тут же понял, что перед ним совершенно особенное существо. В людях он разбирался прекрасно, что немало способствовало его стремительной карьере, наряду с жёсткостью, стальными нервами и непоколебимостью. И именно эти качества, а не мягкость по отношению к себе и не тонкий проницательный ум, сразу заметила Аниша. Королевский прокурор не понравился ей с первого взгляда или, возможно, первого слова.
- Садитесь, - сказал он вежливо, но отчётливо приказным тоном.
Аниша покорно опустилась на стул, но не подняла глаз на сидящего напротив мужчину. Это ему не очень понравилось, но от этого ему было ещё проще разглядывать её красивое бледное лицо с большими грустными зелёными глазами и читать в нём такие внезапно милые ему черты.
- Ваше имя? - спросил Денак.
- Аниша, - тихо ответила девушка.
- Это ваше полное имя?
- Да.
- Сколько вам лет?
- Семнадцать.
- Вы замужем?
Аниша почему-то вспыхнула, и Денак проникся к ней ещё большей симпатией.
- Нет, - выдохнула девушка.
- В лагере находился ваш отец?
- Да, - Аниша поняла, к чему все эти вопросы и решила по возможности говорить правду, хотя совсем не хотела стать орудием шантажа Торна.
- Кем он служил? - строго спросил прокурор, слегка прищурив глаза.
- Поваром, - ответила Аниша и наконец посмотрела Денаку в глаза. Посмотрела так, что у него внезапно перехватило дыхание, и он не смог заметить, что она лжёт. Прокурор налил себе в стакан воды, сделал несколько глотков и поднял глаза на пленницу, но она уже снова смотрела в пол. За всё оставшееся время допроса он не смог добиться больше ни одного её драгоценного взгляда. Сама того не ведая, она заворожила его.
- Что вы знаете о планах вашего императора? О расположении частей? Возможно, воины что-то говорили в вашем присутствии?
- Совершенно ничего, - честно ответила Аниша.
- Не могли бы вы смотреть мне в глаза? - попросил Денак мягко.
- Нет, - был ответ.
- Ну хорошо. Допрос окончен, - прокурор махнул двум стражникам, стоявшим у двери, и они увели девушку в темницу.
Денак закурил сигару. Он никак не мог отделаться от мыслей об Анише, хотя было совершенно очевидно, что никакой пользы государству эта девочка принести не может, но её широко раскрытые глаза цвета весенней травы стояли перед ним, заставляя что-то давно забытое в груди шевелиться и даже громко стучать, напоминая о своём существовании.
Вдруг дверь раскрылась и вошёл Второй Советник короля Аскен.
- Здравствуй, Денак, - басом пророкотал он, поглаживая манжеты на своих рукавах расшитого золотом камзола.
- Моё почтение, господин Советник, - наклонил голову прокурор и предложил старику сигару.
- Нет-нет, спасибо, - отмахнулся Аскен и прокашлялся. - Денак, ты знаешь..., Совет не совсем в восторге от твоих... ммм... обстоятельств.
- Опять вы об этом! - плохо скрывая раздражение, воскликнул поркурор.
- Нет, мы всё понимаем, твоя частная жизнь - это только твоя частная жизнь, но честь... ведь... ведь ты мог бы хотя бы жениться..! Женись, а потом уж... налаживай личную жизнь! Почему бы тебе не жениться на девушке из уважаемой родовитой семьи? Это ещё более укрепило бы твой престиж и...
- Женись! - перебил его Денак. - А потом устраивай личную жизнь..! Однако это недурно... Чем же это лучше теперешней ситуации?
- Тем, что ты будешь женатым человеком, и о тебе перстанут судачить. Хорош прокурор, которого самого нужно судить!
- А если я стану изменять жене, это не предосудительно?
- Это уже ваше с ней личное дело.
- Всё-таки вы странные люди. Но будь по-вашему. Только с одним условием.
- Каким же?
- Я выберу невесту сам, и вы её одобрите, из какой бы семьи она ни была.
- Это, в общем, требование справедливое, только, конечно, ты учти...
- Без оговорок! - снова перебил его Денак. - Я выберу сам, руководствуясь только личными предпочтениями.
- И на ком же ты хочешь жениться?
- На пленной абидской девушке.
- Ты с ума сошёл! - закричал Аскен, и его бледное морщинистое старческое лицо побагровело. - На женщине из страны, с которой у нас война!
- Она дочь повара, мирного человека. И к тому же совсем ещё девочка. Она растеряна и напугана. Я хочу защитить её.
- Ты не прокурор, ты просто поп какой-то! - воскликнул Аскен в сердцах.
- Она мне нравится... - задумчиво проговорил Денак.
- Вот женишься на девушке из приличного общества - и спи с кем хочешь..!
- Я сказал своё последнее слово, - отрезал прокурор. - Я женюсь только на ней.
Неслыханная дерзость молодого королевского прокурора до глубины души возмутила Совет, но по зрелом размышлении почтенные старцы всё же решили пойти Денаку навстречу. Он был им пока ещё нужен, а женитьба неизбежно сковывала его и делала более уязвимым, более управляемым. Как только он исполнит своё необходимое предназначение, от него тут же можно будет избавиться вместе с иностранной женой.