Главная энергетическая установка корабля представляет из себя линейный гравитационный ускоритель, способный обеспечить в обычном пространстве ускорение до 6100 g, и гиперскорость до 117 с. Разгонные элементы ускорителя унифицированы с линейным крейсером проекта «Минос» и эсминцами проектов 237 и 362. На дистанции дальнего боя револьверные блоки корабля могут одновременно выпустить по цели, находящейся на расстоянии до 35 млн. км. залп из двухсот восьмидесяти стандартных ракет класса «Каскад». Двадцать две установки энергетического оружия – рентгеновские лазеры с ядерной накачкой типа «Скиф» – способны поразить цель на расстоянии до двухсот тысяч километров.
Темноволосый коммодор поднял руку, и Аристарх Фор, только что собиравшийся поговорить о новых ракетных сенсорах, реагировавших на смену вертикальной составляющей гравитационного поля под корпусом цели, замер.
– Я умею читать, – сказал темноволосый.
– А… э…
«Зачем я заговорил на языке людей? – вдруг пробежало молнией по спине, – надо было вызвать переводчика. Тогда любые неточности и ошибки можно было б списать на плохой перевод». Но вызывать переводчика было поздно.
– В ходе борьбы с превосходящими силами противника принц Севир отдал приказ покинуть корабль, – сказал Аристарх, – дрейфующий дредноут был найден четыре года назад благодаря усилиям молодежного движения «севиры», которое ставит своей целью розыск и сохранение всех памятников великой войны за выживание человечества. Он был в ужасающем состоянии. Семнадцать отсеков корабля отсутствовали. Принудительно отстреленный компенсатор взорвался в ста метрах от корпуса корабля, причинив почти необратимые повреждения гравитонике, системы вооружений повреждены на восемьдесят процентов. Однако гравиколлайдер был в хорошем состоянии, семьдесят процентов генерирующих элементов давали достаточную энергию для разгона и прыжка. Корабль был приведен сюда, на «Объединенные верфи», и с тех пор наши инженеры и техники проделали титаническую работу по ремонту и перевооружению корабля.
– Пять на десять в девятой эргталеров, – сказал темноволосый коммодор, – из них два на десять в девятой – за последние полгода. Работы полагалось закончить полтора года назад.
– Да, – кивнул Аристарх, – но три года назад было принято решение установить на корабле тактические ракеты класса «Каскад» с гипербоеголовкой «Борей», с дальностью локального скачка в тридцать метров, и полезной нагрузкой до тысячи двухсот килограмм. Нам пришлось переделать сорок две шахты. А еще через полтора года вместо «Борея» решили ставить новый «Борей-М», и это снова потребовало переделки корпуса. Нам пришлось резать пятьсотсорокамиллиметровый арморпласт с псевдоинтеллектуальным противолазерным покрытием.
Темноволосый коммодор глядел на сведенные когти барра. Аристарх вспомнил, что на космофлоте читают отдельный курс по психосоматике чужих. Может быть, этот проклятый коммодор был отличником.
– Давайте посмотрим, – сказал коммодор.
– Конечно. Вот документация.
И Аристарх вежливо протянул коммодору белый немаркированный чип.
Коммодор вставил чип в торцовый разъем. «Эдем» погас. Вместо него на плоской поверхности стола загорелся логотип Высокого банка Локры. Сухая веревочка букв предложила владельцу чипа ввести произвольно выбранный код для последующей индентификации, а также произвольную сумму денег, которую он желает перевести на свой счет.
Глаза коммодора текли по строчкам. Аристарх затаил дыхание.
– Я должен осмотреть корабль, – и коммодор вырвал чип из стола.
Двери кабинета беззвучно разошлись в стороны, и исполнительный директор «Объединенных космических верфей» обнаружил, что за ними стоят уже не трое, а девятеро. Металлические сферы шлемов были наглухо закрыты, тяжелая броня активирована, не позволяя определить, люди это были или модификаты.
Почему-то штурмового отряда Аристарх уже не испугался. Может быть, потому, что металлические сферы скрывали клювы людей.
Вторая группа захвата стояла возле стационарного шлюза в секторе АС-23-В. Восьмеро в активированной броне держали под прицелом небольшую гражданскую охрану верфей, и заместитель Аристарха, непосредственно отвечавший за ремонт «Эдема», радостно было рванулся к барру.