— Дочку Сатарова она хорошо знает, а вторую узнала по объявлению на доске «Их разыскивает милиция».
— Какого числа это было?
— Не знаю, у жены надо уточнить.
— С женой кто-либо по этому поводу разговаривал из милиции?
— Нет. А почему должны с ней разговаривать? О том, что девочки дружили с Русланом, наверное, знают все.
— Слушай, Леша, я впервые от тебя узнал об их дружбе. Для меня это неожиданная новость, и я хочу поговорить с твоей женой.
— Пожалуйста, — кивнул Нефедов, отхлебнув из большой кружки крепко заваренный чай. — Как приедем с рыбалки, сразу пойдем ко мне, там и поговоришь.
Рыбалка, как и ожидалось, получилась удачной, и довольные друзья в воскресенье вечером вернулись в город. Спустившись с лодки, все направились к Нефедову домой. Жена Нефедова — Людмила работала в жилищной конторе в плановом отделе, через мужа была хорошо знакома со Смирным. Однажды она даже обращалась к нему за помощью, когда карманники украли у нее всю месячную зарплату. Оперативник тогда смог вернуть ей деньги, взяв в заложники известного и авторитетного карманника. Он заставил его вернуть похищенное, поскольку не надо было быть великим сыщиком, чтобы не догадаться, что кражу совершили его подопечные.
Людмила была дома, она встретила мужчин с улыбкой и поинтересовалась:
— Каков улов, рыбаки?
— Отлично, Людмила, — бодро ответил ей Смирный, — с твоим мужем да без рыбы — это немыслимо!
— Ну и хорошо, что удачно съездили, — облегченно вздохнула женщина. — Сейчас накрою стол.
На столе дымилась молодая картошка с укропом и зеленым луком, хозяйка быстро почистила рыбу-малосолку, достала бутылку водки. Глава семьи, потерев ладони в предвкушении замечательной трапезы, разлил водку по рюмкам и произнес короткий тост:
— Ну, за удачную рыбалку!
Когда мужчины выпили и с аппетитом набросились на горячую, рассыпчатую картошку, сдобренную душистым сливочным маслом, закусывая толстыми ломтями жирной рыбы, Нефедов обратился к своей жене:
— Люда, расскажи Николаю, когда ты заметила девушек в автобусе? Он, оказывается, не знает, что девушки дружили с Русланом.
— А что рассказывать-то? — пожала плечами женщина. — Видела, как девушки ехали в автобусе, видела, как Руслан высадил их.
— Людмила, постарайся вспомнить, какого числа это было, — попросил ее Смирный. — Это очень важно, от этого зависит многое.
— Ой, даже не знаю…
С этими словами женщина сходила в другую комнату и вернулась с настенным календарем. Тыкая пальцем по датам, она произносила вслух:
— Сегодня двадцать четвертого августа, воскресенье. В тот день я возвращалась с работы на автобусе… Маршрут автобуса третий… Они сели… Где они сели-то? Не помню, не обратила внимания, но где-то в середине маршрута, поскольку на конечной остановке их точно не было. Был рабочий день… рабочий день, а накануне мы ездили в лес за красной смородиной… Там я еще подвернула ногу, а на следующий день вечером после работы кое-как доплелась до остановки… Алексей, когда мы ездили в лес? В субботу или воскресенье?
Алексей в задумчивости обратил свой взор в потолок, ощупью нашел на столе бутылку, крякнул и разлил водку по второму кругу. Опрокинув рюмку, он от рук жены взял календарь, долго изучал его, что-то бормоча себе под нос, а затем уверенно заявил:
— Это было воскресенье, двадцатого июля.
— Ты уверен? — спросил его Смирный, чувствуя, как его захватывает тревожное состояние.
— Абсолютно. Этот день был для нас невезучий: ягод не нашли, Люда подвернула ногу, у меня сломалась машина — слетела шаровая.
— Да, да, у тебя тогда сломалась машина, — подтвердила жена. — Привез меня домой, а сам поехал в магазин, там и отвалилось колесо.
— Значит, Людмила, ты видела их в автобусе номер три после шести часов вечера двадцать первого июля? — весь напрягшись, спросил Смирный.
— Получается что да, это было двадцать первого, — уверенно ответила женщина.
— Ты понял, Слава? — обратился Смирный к Овсянникову. — Маршрут автобуса номер три пролегает мимо дома тети Сатаровой, где девушки ночевали с двадцатого на двадцать первое.
— Они ночевали у тети Сатаровой, вечером поехали в город, но Руслан пересадил их в свою машину. Получается, что они скрывались от Руслана, а он их каким-то образом нашел, — предположил Овсянников.
— Людмила, расскажи подробно, как ты ехала в автобусе, что видела, что слышала, — попросил женщину Смирный. — Лучше расскажи с начала дня.
— Значит, как мы тут определились, это было двадцать первого июля, — стала рассказывать женщина. — В этот день у Алексея машина была сломана, он починил ее только поздно вечером. Накануне я подвернула ногу, утром пешком дохромала до остановки, села в автобус номер три и поехала на работу. Работала до пяти вечера, а потом пешком добралась до конечной остановки автобуса номер три. Народу было немного, этих девушек я там не видела. Где-то в середине маршрута автобус резко затормозил, и я в окошко увидела, что его прижала машина вишневого цвета. Оттуда вышел Руслан и кому-то в автобусе помахал рукой. Я оглянулась и увидела двух девушек, которые ехали стоя, поскольку сидячие места в автобусе были заняты. В одной из девушек я узнала Сатарову Наташу, а вторая мне была не знакома. Незнакомая девушка сказала Наташе: «Ну что, пойдем, они нас ждут». Наташа не хотела идти, упиралась, но, в конце концов, они вышли и сели в машину Руслана. Я заметила, что в машине находится еще один мужчина, он выглядывал из окошка. Через несколько дней я узнала, что пропали две девушки и одна из них Сатарова. А потом увидела плакат, где были фотографии Сатаровой и другой девушки. Я не думала, что они пропали именно в тот день, когда я видела их в автобусе, поэтому не стала на это обращать внимание, решив, что в милиции так и так знают их связи с Русланом. Вот, собственно, и все, что я видела и слышала.