В этот момент вокруг Сваарсона взвихрилась уличная пыль, сам он от удара чудовищной силы отлетел в сторону, так что шлем покатился по земле, сбитыми кеглями в разные стороны разлетелись его родичи, а в появившийся на их месте силуэт человека ударили сразу семь или восемь пуль. Человек???
Человек опрокинулся, издав леденящий душу рев, и откуда-то, из глубины здания ему ответил другой, слабый, угасающий, но похожий до последней ноты. К фигуре на земле уже бежали норлинги, стреляя на ходу, поднимался, опираясь на меч, как старик на клюку, Сваарсон, даже одноглазый приподнялся на колене и азартно садил из «Молота Тора» в лежащее тело. Потом норлинги привычно пеленали тварь, ярл Сваарсон помогал подняться своему многострадальному племяннику, а Парфенов подошел ко мне за снайперкой.
— Ни разу не выстрелил, — констатировал я, отдавая винтовку.
— Проверим, — вахмистр отсоединил магазин, оттянул затвор и оглядел патрон, находившийся в стволе. Не торопясь выщелкал из магазина все патроны, покатал на ладони, присмотрелся к головкам, пересчитал.
— Смотри-ка, не спер! Не успел, наверное… — шутки юмора у вахмистра на шутки и не походили. Скорее на горькую правду жизни. А на правду, как известно, обижаются только дураки. Поэтому я с независимым видом кивнул и спросил Парфенова, нужно ли нам собираться для занятий, или мы свою норму на сегодня уже выполнили?
Ответил не вахмистр, а закончивший распоряжаться пристав:
— Парфенов, бери троих из своей группы и присоединяйся к конвою. В комендатуру поедете — пусть второго оборотня на гауптвахту посадят! Я рисковать не буду — у меня стены поломанные и только одна спецкамера. Стенки-то слабоваты, как выяснилось. И если крокодил в обычной камере решетку проломит и зверюшки сольются, нам всем мало не покажется! Надо разъединить их. Я договорился уже, так что дуйте, а я вам пулеметчиков в конвой обеспечу. Остальные пусть подождут пока.
Конечно, оказалось, что в сопровождение к оборотню попали я, племянник Сваарсона и одноглазый. Вообще-то разумнее было бы оставить двоих норлингов отдохнуть после того, как оборотень ими пол-улицы подмел, но нет, ярла Сваарсона не остановишь… Сам он остался «командовать» остатком группы, хотя его никто об этом не просил. Все остановиться да за ум взяться никак не может, а должен бы… Особенно после того, как его некий полуэльф уел. Или именно поэтому и хорохорится. Вахмистр сел за руль виллиса, одноглазый уселся рядом, а мы с Сигурдом, как «молодые», оказались на заднем сидении. Хорошо еще, что пулемет не был установлен на турели. А то кто бы за него встал? Вслед за нами выехала копейка с установленной в кузове клеткой. Клетка, конечно, была непростой, прутья заговоренные, везде знаки солнца, руны крепости и посеребренные шипы, направленные внутрь. Меня начал разбирать смех: представил себе, что на крутом повороте в разогнавшейся «копейке» инерция бросает тварюгу прямо на эти самые шипы. Лежащего на полу клетки оборотня было не узнать: опять перекинулся, обратно. Казалось, что это не человек, а чучело крокодила, из которого выжали весь воздух. То, что чудище живо, можно было узнать только по хаотично и беспричинно дергавшимся лапам. На агонию похоже, но если оборотня нашпиговать свинцом, а не серебром, то рано или поздно при смене облика его тело вытолкнет все пули и восстановится. Представляю, трансформируется он опять в комендатуре и начнет канючить: «Помоги, Корнеев, помоги, я больше не буду из гостиницы удирать!» Не то, чтобы я верил, что на дочку пристава и полицейский участок так лихо напал именно Виталий, но жизнь свою на это не поставил бы. Так что вполне возможно, что на гауптвахте окажутся два пленника взамен одного: оборотень и его пособник полуэльф. А за оборотнем куча трупов числится…
Следом за копейкой ехали целых два виллиса с пулеметами, установленными на турелях. Пулемет первого виллиса смотрел вперед, второго — назад. И за каждым ПКБ наблюдался сосредоточенный урядник, явно не в первый раз видевший этот аппарат. И помимо пулеметчика в виллисах сидели суровые такие ребятки, вооруженные как для ближнего боя, так и для боя на средних дистанциях.
Вообще, поведение пристава мне не нравилось все больше и больше. Нас-то зачем придали сильному конвою, который может оказать серьезное сопротивление в рубежах города кому угодно? Да с помощью двух ПКБ урядники тура-ящера за можай загонят. Опять как подсадную утку используют?
Потихоньку осмотрелся: скорость по городу небольшая, все по правилам, спрыгнуть ничто не помешает, в руках опять СВД-С, врученная вахмистром с наказом беречь патроны, потому как он все равно пересчитает. Норлинги к своей миссии с ответственностью относятся. Опять же льстит им, что наша машина в колонне первая, хотя что тут хорошего?
Мы сворачивали с Центральной, направляясь к пристани, где и располагалась комендатура с гауптвахтой, когда я обратил на то, что сейчас потеряется визуальная связь с последней машиной, и она останется без прикрытия. Плевать, что пулеметчик улицу на прицеле держит, тварь и по крышам лазить умеет. Так что я развернулся, приложил приклад к плечу и начал в оптику рассматривать крыши тех домов, которые уже остались позади.
На самом деле оптика здесь не особо помогает. Мешает только. Да еще Сигурд оказался так шокирован моим поведением, что даже попытался потрясти меня за плечо, указывая вперед, был вполголоса послан по-русски, и надулся как индюк.
Тварь поступила весьма умно. Она выпрыгнула из-за высокого забора с противоположной стороны улицы именно в тот момент, когда три машины уже свернули с Центральной на ведущую к пристани Торговую улицу, а последний виллис еще оставался на Центральной. Тут же я выстрелил из винтовки, но опоздал, да и тварь была на виду какую-то долю секунды, когда появилась над забором. Мой выстрел привлек внимание всей колонны, Парфенов резко нажал на тормоз, так же поступили все остальные водители. Я уже бежал с винтовкой наперевес к атакованной машине, из предпоследнего автомобиля выскочили два урядника с СКС, пулеметчик разворачивался со своим пулеметом, а вот водитель «копейки» с клеткой начал орать на Парфенова и требовать, чтобы тот газовал. От атакованной машины не раздалось ни одного выстрела, так что выскакивая вместе с урядниками из-за поворота, я ожидал увидеть ребят с оторванными башками.
А бойцы с последнего виллиса выбежали навстречу нам, держа под руки истекающего кровью урядника, матерясь и едва удерживаясь от стрельбы.
— Назад, назад! Рвануть может! — орали они наперебой. Их виллис был практически разбит, турель свернута могучим ударом, на землю тонкой струйкой тек бензин, но все были живы, хотя и озлоблены до последней степени. Я так понял, что тварь наметила цель и ударила конкретно по ней, то есть по пулемету, а заодно и пулеметчику досталось.
Все повернули обратно, но в этот момент старший урядник с «копейки» проорал что-то совсем грубое в адрес Парфенова, и тот, с красной рожей, нажал на газ, вырываясь на своем виллисе вперед. Опа! А я? Меня подождут или как? Сразу впритык к виллису Парфенова, едва не подталкивая ее бампером, двинулась «копейка». Полицейский чин все-таки додавил Парфенова, будучи официальным начальником конвоя. Я заскочил в покинутый урядниками виллис, где оставались водитель и пулеметчик и скомандовал:
— Давай за ними!
Водила не стал качать права. Хотя по всем понятиям он был важнее какого-то ополченца, да еще и на «платной основе». Он только стиснул зубы и попытался пристроиться вслед «копейке». Разумное решение. Но мы не успели. Тварь снова выплеснула свое чешуйчатое тело из-за забора, прыгнула прямо на крышу клетки «копейки» и ударом лапы вскрыла эту клетку, как ржавую консервную банку. А пулемет-то наш развернут от «копейки» в противоположную сторону! Сразу две лапы похожего на крокодила чудовища отогнули прорванную крышу клетки, но я успел выстрелить от бедра и попал ей в левое плечо. Тварь взвыла, плечо ее стало на глазах оплывать, как свеча на огне, я выстрелил повторно, уже приложив приклад к плечу, крокодил дрогнул и завалился вперед, прямо на отогнутый край клетки.