Но даже эти высшие феномены суть всё же не более чем феномены. Философия религии же должна трансцендировать или выйти за пределы феноменов; в противном случае она и в самом деле будет оставаться лишь подготовкой к науке, а не действительной наукой или мудростью.
Итак, философия религии есть наука, ориентирующаяся на разум и исторический кругозор. Она изучает религии в их сущности, что предполагает охват их начала, середины и конца. Человеку это знать необходимо по нескольким причинам. Одна из них состоит в том, что, являясь плодом развития многих наук, философия религии способствует более глубокому проникновению в природу человеческого сознания. Другая, не менее важная причина, упирается в человеческую культуру, "ядром" которой выступает нравственность. При этом истинно нравственный человек никогда не станет фанатиком, безоговорочно отстаивающим взгляды только одной какой-то школы. Для выработки своего миропонимания он всегда обратится к истории.
1.2. Содержательный аспект понятия философии религии
Чтобы дать определение указанного понятия, необходимо сначала подвести предмет определения под его род, а потом указать специфические черты определяемого предмета. Но при этом надо учесть ещё следующее: объект мысли часто не совпадает с самим знанием, в котором оказывается зафиксированным результат мыслительного движения, выстраиваемого по поводу данного объекта. В своей "Критике чистого разума" И. Кант достаточно хорошо показал, что структура объекта, запечатлеваемая в знании, зависит от способа мышления, которое "созидает" этот объект. Здесь проявилась именно та сторона кантовской философии, которая нашла своё наиболее яркое выражение в трансцендентальном идеализме И.Г. Фихте.
Разумеется, что учёный, погружающийся в изучение определённого объекта (в данном случае религии), должен вне всякого сомнения держать под контролем и свой способ мышления. Ведь от последнего во многом зависит то, насколько адекватным объекту будет полученное знание.
На первый взгляд может показаться, что дать определение достаточно просто. Но на самом деле это далеко не так. Трудности, причём весьма значительные, подстерегают нас уже при установлении рода для определяемого предмета. Так, в нашем случае, можно констатировать, что "философия религии" - это определённый раздел "практической философии", т.е. речь здесь идёт о "практике", о деятельности того, кто действует. Вместе с тем в религии человек ставит себя в определённое отношение к Богу, т.е. поднимается в сферу, которая самодостаточна, безусловна и сложна.
Кроме того, теоретическая философия обусловливает правильное руководство деятельностью. С другой стороны, практическая деятельность, правильно руководимая, есть важнейшая предпосылка творчества. Таким образом, можно сказать, что "философия религии", как важнейшая часть "практической философии", имеет отношение к "первой философии", если употребить термин Аристотеля, т.е. к науке, которая имеет своим предметом сущее вообще, сущее как таковое. Последнее шире природы, которая, согласно Аристотелю, есть лишь один из родов сущего.
Однако "первая" и "вторая" философии соотносятся между собой диалектическим образом. С одной стороны, "первая" как бы включается во "вторую", а с другой - она призвана идти впереди "физики", этой практической и достаточно понятной науки, под которой Аристотель подразумевал общее учение о природе (См. об этом подробнее: Гареева Э.А. Понятие "популярной философии": гносеологический аспект. - Дисс. на соиск. учёной степени канд. филос. наук. - Уфа, 2001. - 1, гл. 1).
Но трудности в установлении рода для определяемого предмета, в нашем случае - "философии религии" - всё же от этого не исчезают. Ведь "философия религии" имеет отношение не только к "творчеству", т.е. к предмету наук практических. По большому счёту, она и есть сама "первая философия" или, по крайней мере, весьма приближена к ней.
Данная позиция задаётся главным образом тем способом мышления, который имеет, как известно, давнюю традицию и именуется как философский идеализм. В рамках этой традиции чрезвычайно важно ориентироваться на изучение отношения философии религии к принципам эпохи, к её "духу", затем на доказательство бытия Бога.
Но это и есть, в принципе, то, что Аристотель понимал под "первой философией" или теологией. Владеть этой наукой пристало скорее Богу, чем человеку, поскольку её предметом являются "божественные предметы". Однако Бог, согласно Аристотелю, есть лишь "одно из начал" (Цит. по кн.: Аристотель. Метафизика. - М.-Л., 1934. - С 22). Поэтому философия всё же шире теологии. Она исследует вообще "начала и причины [всего] сущего ... поскольку оно [берётся] как сущее" (Там же. - С. 107). Аристотель называет эти причины "высшими", а начала - "первыми" (См.: Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. М.: Высш. школа, 1981. - С. 285).
Итак, философия религии есть часть философии. Поскольку "высшие" причины и "первые" начала составляют основной предмет "первой философии", то в центре внимания философии религии оказывается вопрос о том - существует ли некая вечная сущность или Бог как чистая воля, как некий исток бытия?
Другие философы, исследуя соотношение предмета знания и знание предмета, прекрасно понимали, что сам поиск жёсткого соответствия предмета знания тому способу мышления, которое созидает данный предмет, обусловлен традицией трансцендентального идеализма.
Данная традиция связана с построением логических систем философии, игнорирующих акт сотворения и являющихся априорными. Так, Фихте взял в качестве исходного пункта философствования трансцендентальный субъект, но не сумел обосновать тот тезис, что этот субъект должен быть субъектом онтологически независимым, а не рассматриваться только как гносеологический (См.: Малинин В.А. Диалектика Гегеля и антигегельянство. - М.: Мысль, 1983. - С. 168). Поэтому Шеллинг, критикуя идею чисто логического допущения существования Бога, высказался за его эмпирическое обоснование. Ведь нечто ускользающее от рационального познания более сущностно и более существенно, чем то, что доступно разуму, опирающемуся на логические критерии знания. Таким образом, философия религии призвана подыскивать подходящие аргументы в пользу Бога - от действительности (См.: Там же. - 168, 170).
К сказанному добавим, что для того, чтобы дать более или менее удачное определение предмету философии религии, необходимо не только многое знать об этом предмете, но и отрефлексировать сам трансцендентальный способ мышления, трансцендировать, так сказать, за пределы самой "чистой" мысли", которая порой очень крепко держит исследователя в своём плену.
"Проникнуть в чистое мышление легко, - сказал как-то Шеллинг, - трудно вновь выпутаться из него" (Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох: Мюнхенские лекции 1827-1828 гг. в записи Эрнста Ласо. - С. 142). Как часто вместо того, чтобы прикоснуться к сущности мира, мы только познаём лишь существующие представления о нём. Но мир состоит не из одних только рассудочных понятий. Он состоит из конкретных и случайных вещей, и речь поэтому должна идти об этих вещах, которые не соответствуют или же лишь отчасти соответствуют представлениям и понятиям. Поиск их отличия от понятия - "золотая жила" философии (и философии религии в том числе).
Гегель далеко не случайно назвал природу "отпадением идеи от самой себя" (См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы. - М.: Мысль, 1975. - С. 30). Но как осуществляется такое "отпадение"? Как мысль становится непохожей на себя? Как философия религии, пытающаяся доказать бытие Бога, вдруг приходит к его отрицанию?
Учитывая все эти соображения, необходимо специально подчеркнуть ту мысль, что мифология, религия (в том числе христианство) представляют собой "наиболее внутренние продукты сознания, как нечто человеческое и естественное" (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд. - М.: Политиздат, 1955-1981. - Т. 41. - С. 214). Ещё молодой Шеллинг утверждал, что Бог "сам попадает в сферу нашего знания и не может, следовательно, быть для нас последней точкой, на которой держится вся эта сфера" (Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. - 2-е изд. - Т. 40. - С. 231). Этот в основе своей верный тезис сегодня не перестаёт быть верным. Отсюда "философия религии" в той своей части, где она рассматривает учение о Боге и Божественном, должна ограничиваться пределами человеческого разума. Однако, поскольку сам разум является историческим, то возникает вопрос о выведении различных религиозных форм из "отношений реальной жизни" (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. - Т. 23. - С. 383).