Невежество роториан в технике воздушного полета сослужило им хорошую службу. Самолеты Купола оказались лучше компьютеризованными, чем их земные собратья. Сиверу Генарру они представлялись скорее сложными роботами в виде самолетов. Погода на Эритро была куда мягче, чем на Земле, возможно, потому, что тусклая Немезида не способна была возбудить в атмосфере мощные бури, и самолет-робот в полете почти не сталкивался с неожиданностями.
Таким образом, на скверных и несовершенных самолетиках Купола летать мог практически всякий. Нужно было только сообщить самолету, что от него требуется, и все исполнялось. Если сообщение оказывалось неконкретным или управлявший самолетом электронный мозг усматривал какие-либо опасности, робот запрашивал дополнительные пояснения.
За тем, как Марлена карабкалась в кабину самолета, Генарр следил с беспокойством, но без страха, как Эугения, которая, закусив губу, стояла вдалеке. («И не смей подходить близко, — строгим тоном велел он Инсигне, — особенно, если собираешься глядеть на нее так, словно провожаешь на смерть. Девочка испугается».)
Но Инсигне казалось, что у нее есть основания для паники. Марлена не помнила тот мир, где полеты на самолетах были делом обыденным. Перелет в ракете до Эритро она перенесла спокойно, а вот как отнесется к еще не изведанному ощущению полета по воздуху…
Но Марлена уже поднялась в кабину и уселась с безмятежным выражением на лице.
Или она не поняла еще, что ее ждет?
— Марлена, золотко, ты понимаешь, что сейчас будет? — спросил Генарр.
— Да, дядя Сивер, вы покажете мне Эритро.
— С воздуха, ты не забыла? Мы сейчас полетим по воздуху.
— Да, вы мне это уже сказали.
— И тебе не страшно?
— Мне-то нет, дядя Сивер, а вот вам…
— Я боюсь только за тебя, моя хорошая.
— Со мной все будет в порядке. — Она обернулась к поднявшемуся в кабину Генарру. Когда тот занял свое место, Марлена проговорила: — Я понимаю, что мама волнуется, но вы беспокоитесь больше. Правда, вы ухитряетесь меньше обнаруживать это, но если бы вы только увидели, как облизываете губы, то смутились бы. Я вижу, вы полагаете, что, если что-то случится плохое, вина ляжет на вас. Эта мысль не дает вам покоя. Повторяю — ничего не случится.
— Ты уверена, Марлена?
— Абсолютно. На Эритро мне ничего не может причинить вред.
— Ты говорила это о лихоманке, но сейчас речь о другом.
— Неважно, о чем мы говорили. На Эритро мне ничто не может повредить.
Генарр недоверчиво качнул головой и тут же пожалел об этом, понимая, что все его чувства видны, как на экране компьютера, выведенные крупными буквами. Но ничего не поделаешь — ведь он не из бронзы, и, как ни старайся, она все равно догадается.
— Сейчас перейдем в воздушный шлюз и побудем там, чтобы проверить реакции электронного мозга. Потом войдем опять, и самолет взлетит. Ты почувствуешь, как увеличивается скорость, тебя прижмет к спинке сиденья. Потом мы окажемся в воздухе. Надеюсь, ты понимаешь это?
— Я не боюсь, — спокойно ответила Марлена.
Самолет ровным курсом летел над холмистой поверхностью пустыни. Генарр знал, что геологическая жизнь планеты продолжается: проведенные исследования обнаружили, что в истории ее были периоды горообразования. Горы до сих пор высились на другом — обращенном к Мегасу — полушарии, над которым неподвижно висел диск Мегаса.
Но на этой стороне стороне два больших континента были покрыты лишь равнинами и холмами.
Марлена никогда не видела гор, и даже эти холмы произвели на нее впечатление.
С высоты, на которой они летели, реки Эритро ничем не отличались от роторианских ручейков.
Генарр подумал: вот Марлена удивится, когда увидит их поближе.
Марлена с любопытством поглядывала на Немезиду, которая как раз миновала полуденный меридиан и уже начинала клониться к западу.
— Она не двигается, дядюшка Сивер? — спросила девочка.
— Двигается, — ответил Генарр. — То есть это Эритро вращается вокруг Немезиды, но она совершает в день только один оборот, тогда как Ротору на это требуется две минуты. Если смотреть с Эритро, Немезида движется в семьсот раз медленнее, чем нам кажется на Роторе. Она как будто стоит на месте — но на самом деле это не так. — Бросив взгляд на Немезиду, он произнес: — Тебе не приходилось видеть земное Солнце, светило Солнечной системы. Ну а если и видела, то забыла — тогда ты была еще совсем крохой. С орбиты Ротора в Солнечной системе Солнце казалось гораздо меньшим.