Странно. Неужели что‑то случилось?
Терстон оставил вещи в прихожей и уже направился было в спальню, как внезапно в холл вышел отец. У Карлтона Макроя чуть душа не ушла в пятки от неожиданности, когда он увидел сына.
– Черт побери, Терстон, у меня чуть сердце не остановилось. Я не услышал, как ты вошел.
Сын подошел к отцу и крепко обнял его:
– Ты и не должен был меня услышать. Я же «морской котик», папа.
– А почему ты не позвонил в дверь?
Что за странный вопрос, подумал Терстон.
– Я живу здесь. Зачем мне звонить в дверь? Да и не хотелось никого будить… Между прочим, папа, у тебя классная новая тачка.
Отец просиял:
– Спасибо. Но это машина твоей мамы. Я немного заранее сделал ей подарок к сороковой годовщине нашего брака.
Терстон помнил о знаменательной дате. Он был старшим из двоих детей Карлтона и Алексис Янгблад‑Макрой, которые после свадьбы не теряли времени даром, создавая семью. Терстон родился за неделю до их первой годовщины. Он уже смирился было с тем, что останется единственным ребенком, но к десятой годовщине в семье появилась его сестра, Кайли.
– Отличный подарок, папа!
– Мне тоже так кажется, и «лексус» – более чем заслуженный подарок, – ответил отец.
Терстон улыбнулся. Его родители были особенными. Он не знал ни одной супружеской пары, которой восхищался бы больше. Они всегда являлись для своих детей образцом для подражания. Их межрасовый брак оказался удачным. Родители часто повторяли, что любовь свела их вместе, и она же хранит их союз.
– Терстон!
Он оглянулся и тихо рассмеялся, когда мать буквально бросилась в его объятия.
– Привет, ма! – произнес он и поцеловал ее в щеку.
– А я услышала голоса и решила, что кто‑то из девочек проснулся.
– Нет, здесь только мы с папой. Он увидел меня, когда я направлялся в спальню сообщить Тери, что я дома.
Все еще обнимая мать за плечи, Терстон вдруг почувствовал, как та напряглась.
– Мама! У вас все хорошо? – спросил он, глядя на нее сверху вниз с высоты своих почти шести футов.
Терстон сейчас подумал о том же, что приходило ему в голову не раз, пока он рос. Его мать была красивой белой женщиной, светло‑пепельной блондинкой с глазами неповторимого синего цвета. А кожа отца напоминала темный шоколад, и такое смешение объясняло удивительный цвет кожи их детей, Терстона и его младшей сестры Кайли.
Поскольку мать ничего не ответила, он перевел взгляд на отца и увидел на его лице такое же настороженное выражение. Тогда он выпустил мать из объятий и выпрямился.
– Скажите мне, что происходит?
Родители переглянулись, и внезапно Терстона охватила тревога. Он быстро пересек холл и направился в спальню, но отец, протянув руку, остановил сына:
– Тери там нет, сын.
Терстон повернулся к отцу, а мать, подойдя к мужу, встала с ним рядом.
– Но сейчас два часа ночи! Где она может быть?
Мать коснулась его руки:
– Ей понадобилось уехать, и Тери попросила нас побыть с девочками.
Терстон нахмурился. Он хорошо знал, что жена никогда не оставила бы детей, не случись что‑то очень серьезное.
– Что значит «понадобилось уехать»? Куда? Зачем?
– Она сама должна сказать тебе об этом, Терстон. Не мы.
Матери явно было неловко, как и отцу.
– Что происходит, папа? Мама? Почему вы не можете сказать мне, куда и зачем уехала моя жена?
– Потому что, сынок, это не наше дело.
Терстон глубоко вздохнул, ничего не понимая. Он почувствовал, как в нем закипает гнев.
– Ясно. И все‑таки где она?
Ответил отец:
– Тери три дня назад уехала на гостевое ранчо в Торчлайт.
Терстон нахмурился:
– В Вайоминге?
– Да.
– Какого черта она туда отправилась?
Отец помолчал немного, но ответил:
– Тери сказала, что всегда хотела вернуться туда.
Терстон потер лицо руками. Да, Тери хотелось снова побывать там, где они провели свой медовый месяц больше десяти лет назад. И он обещал ей это. Но из‑за его длительных отлучек и пополнения семьи выполнить обещание никак не удавалось. Тери, выросшая на ранчо в Техасе, в душе оставалась кау‑герл. В юности она очень успешно участвовала в родео – настолько, что считалась королевой родео штата.
Когда они поженились, Тери бросила все, чтобы следовать повсюду за своим мужем, служившим в ВМС. Она сказала тогда Терстону, что сделала это без сожалений. Так почему же теперь она оставила детей и отправилась одна на это чертово ранчо?!
Но Терстон понимал, что единственный человек, который может ответить на этот вопрос, – это сама Тери.