Это было безумие. Это было безумие. Шон не мог оторвать от него руки; Как будто он вообще не мог контролировать свое тело. Он был сбит с толку своим собственным ненасытным поведением; Он никогда раньше так себя не вел.
На самом деле ситуация становилась все хуже. Независимо от того, сколько раз они трахались, независимо от того, сколько оргазмов он испытал, он постоянно хотел больше, все больше и больше Дерека, и он не мог насытиться.
Дерек.
Это была еще одна вещь, которая беспокоила Шона. В последнее время он поймал себя на том, что слишком часто думает о Ратледже как о Дереке. И что еще хуже, Шон не был уверен, что это был просто секс, который он хотел. Ему слишком нравилось целовать Ратледжа. И часть после секса была худшей. Ратледж целовал его лицо и шею, мягко и лениво, и Шону было хорошо и тепло — точно так же, как он чувствовал себя в тот момент, когда Ратледж уткнулся носом в его затылок.
— Боже, убирайся, — простонал Шон в подушку, его голос все еще хриплый после минета, который он сделал Ратледжу ранее. — Сегодня у меня ночная смена. Нужно быть на работе менее чем за два часа, и на это уйдет целая вечность.
Он поморщился при этой мысли. Он ненавидел ночные смены, ненавидел, когда его отправляли работать в ресторан на другом конце города, и он ненавидел оставлять близнецов с миссис Хокинс на ночь. Ратледж не двигался, его большое тело все еще растянулось на спине Шона. Он был слишком тяжелым, и ему становилось трудно дышать, но Шон обнаружил, что он не возражает против этого.
— Мне тоже нужно идти, — сказал Ратледж, прижимаясь к его шее, целуя там. — У меня есть сотни работ, которые нужно оценить.
— Уже оценил мою?
— Да.
— И? — Живот Шона сжался, пока он ждал ответа Ратледжа. Он вложил в это столько усилий.
— Это было приемлемо, — сказал Ратледж. — Тройка.
Шон сдулся.
— Ох.
Губы Ратледжа прижались к его затылку. Затем он перевернул Шона и оперся на локти над ним. Его темные глаза изучали лицо Шона.
— Ты... расстроен?
— Нет, — легко сказал Шон с мягким смешком, отводя взгляд. — Я просто... Я просто хотел добиться большего. Чтобы заткнуть рот людям, которые распространяют слухи о нас.
— Если бы ты получил более высокую оценку, это только ухудшило бы ситуацию.
— Может быть. Но я просто очень хотел добиться большего.
Ратледж схватил его за подбородок пальцами и заставил Шона посмотреть на него. У него было странное выражение лица: раздражение, смешанное с чем—то еще.
— Ты сделал лучше, — хрипло сказал он. — Я ожидал худшего.
Шон фыркнул, качая головой.
— Спасибо. Наверное.
Ратледж уставился на него тем же смутно—раздраженным взглядом, прежде чем наклониться и поцеловать.
Шон не совсем понимал, как они перешли от поцелуев к попыткам Ратледжа снова втолкнуть в него свой член.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — сказал Шон с полусмехом, полустоном. — У меня все болит.
— Еще разок, — сказал Ратледж, умудряясь звучать смиренным и отчаянным одновременно. — Я буду нежным.
— Тоже самое ты говорил в прошлый раз, — сказал Шон, но, по правде говоря, он совсем не возражал. Тело болело, но, боже, он хотел его.
— Я был нежным, — сказал Ратледж, мягко покачивая бедрами. — Пока ты не умолял меня трахнуть тебя сильнее.
— Я этого не делал.
Ратледж только фыркнул.
— Заткнись, — сказал Шон, стараясь держать бедра неподвижно, пытаясь скрыть от Ратледжа, как сильно он наслаждается ощущением его члена глубоко внутри себя. Он прикусил губу, чтобы сдержать стон. Это было действительно неловко: член Ратледжа даже не касался его простаты, но ему нравилась невероятное чувство наполненности и опьяняющая близость от того, что другой человек — Дерек — был в нем, на нем, вокруг него, тяжелое тело Дерека прижимало его к матрасу, окружало его...
— Тебе не нужно идти, — сказал Ратледж ему в ухо, слегка задыхаясь, когда его бедра покачивались, пока он был внутри.
— Что? — Шон напрягся.
— Тебе не нужно там работать. — Глубокий толчок. — Я заплачу...
— Даже не начинай.
— Ты и раньше принимал деньги, — сказал Ратледж, снова и снова ударяя его по простате.
— Не надо. — Шон сжал простыни в кулаках. Это было слишком. Слишком чувствительно. Он попытался вспомнить, о чем они говорили. — Ты знаешь, что раньше все было по—другому.
Бедра Ратледжа замерли, заставив Шона заскулить от разочарования.
— Что значит было по—другому? — сказал Ратледж странным голосом.
Шон ошеломленно моргнул. Это был первый раз, когда они хотя бы отдаленно говорили об этом.
— Я делал тебе минет, потому что мне нужны были деньги, — тихо сказал он. — Я трахаю тебя, потому что хочу этого.