Это была Би, решил Шон. Ратледж, казалось, питал слабость к Би, хотя было странно, что Ратледж имеет слабости. Так было до тех пор, пока Шон не изучил лицо Ратледжа. Даже в тусклом свете лампы его лицо выглядело нехарактерно усталым.
— Я навещал свою семью, — пробормотал Ратледж.
Би пососала большой палец.
— Я помню твою семью. Твой отец не очень любит нас.
Странное выражение промелькнуло на лице Ратледжа. Он ничего не сказал.
— Шон сказал, что у тебя новая семья.
Ратледж заметно напрягся.
— Он так сказал?
Би кивнула.
— Он был очень грустным.
Шон почувствовал, что покраснел. Она должна была сказать ему это?
У Ратледжа было странное выражение лица.
— Он был?
— Мне тоже было грустно, — сказала Би. — Я не понимаю. Почему ты хочешь новую семью? У тебя есть мы.
Дети, — подумал Шон, прикусив губу. У них не было страха. В некотором смысле дети были храбрее взрослых.
Ратледж открыл рот, а затем закрыл его. Это был первый раз, когда Шон увидел его в растерянности. Горло Ратледжа сжалось, прежде чем он сказал Би:
— Не волнуйся, у меня не будет новой семьи.
Шон выдохнул.
— Разве ты не должна спать, лилипут?
Би серьезно изучала Ратледжа своими большими голубыми глазами.
— Тебе тоже грустно. Случилось что—то плохое?
Невеселая улыбка скривила губы Ратледжа.
— Можно сказать и так.
— Когда мне грустно, Шон обнимает меня, и я больше не чувствую себя такой грустной. Хочешь обняться?
Шон ожидал, что Ратледж отклонит предложение с усмешкой. Он этого не сделал. Он ничего не сказал.
Приняв его молчание за «да», Би встала и обняла Ратледжа за шею. Ратледж не оттолкнул ее. Шон уставился на большие руки Ратледжа на спине своей младшей сестры, а затем на его пустое, стоическое лицо. Он тихо закрыл дверь и вернулся в кровать.
Прошло минут двадцать, прежде чем он услышал, как дверь снова открылась. Раздался шорох одежды, прежде чем матрас прогнулся под весом Ратледжа, и он скользнул под одеяло рядом с Шоном.
Скорость, с которой Шон вцепился в него, была бы неловкой, если бы Шон мог заставить себя беспокоиться; Он этого не сделал. Ему просто нужно было поцеловать его. Нужно было прикоснуться к нему. Поэтому он поцеловал его, и Ратледж поцеловал его в ответ так же жадно, его губы были настойчивыми, почти отчаянными.
Шон не был уверен, сколько минут они потратили на поцелуи — казалось, что это были часы и секунды одновременно.
Когда они, наконец, перестали целоваться, чтобы отдышаться, Шон горел. Зацепив ногу за бедро Ратледжа, он положил голову ему на грудь. Сердце Ратледжа забилось у него под ухом, сильно и быстро.
Долгое время царило только дружеское молчание.
— Он умер, не так ли? — наконец прошептал Шон.
Он почувствовал, как Ратледж застыл под ним.
— Да.
Шон колебался, не зная, что сказать.
— Что случилось? Кто—то сказал, что ты женишься.
Ратледж вздохнул, и Шон почувствовал это больше, чем услышал, когда грудь Ратледжа расширилась под его щекой.
— Это снова были манипуляции Джозефа. Я пошел туда, потому что он сказал мне, что находится на смертном одре. Когда я приехал, там было огромное сборище.
— Что за сборище? — сказал Шон, проводя пальцами по волосам на груди Дерека.
— Много политиков, богатых бизнесменов и журналистов. Когда я прибыл, Джозеф сделал объявление.
Глаза Шона расширились.
— Он на самом деле объявил о твоей помолвке, не спросив тебя? Это безумие.
Вау. Он знал, что отец Дерека был деспотом, но это было смешно даже для него.
Ратледж, казалось, колебался.
— Я думаю... Я думаю, что в последнее время у него было не все в порядке. И он, вероятно, надеялся, что я не захочу устраивать сцену перед таким количеством влиятельных людей и журналистов. Он был прав — наша семья стала бы посмешищем, если бы я это сделал. Я отвел его в сторону и сказал, что если он не откажется от своего объявления, я сделаю это сам. — Ратледж сделал паузу. Его голос был ровным, когда он продолжил: — Он пришел в ярость, и у него случился сердечный приступ. На следующее утро он был мертв.
Шон закрыл глаза.
— Ты разобрался с вещами до того, как он умер?
Ратледж усмехнулся, его голос был резким и лишенным юмора.
— Нет. Даже на смертном одре он назвал меня самым большим разочарованием в своей жизни. Он пытался манипулировать мной, даже когда ему было трудно дышать. Угрожал оставить все Вивиан, если я не женюсь на этой девушке. Конечно, он этого не сделал. Он был слишком старомоден для этого.
Губы Шона коснулись теплой кожи, и он вдохнул, чувствуя ровное биение сердца Ратледжа под своей щекой.