Джексон выпучил глаза.
— Что?
— Эй, ты сам спросил.
— Ты не должен говорить, что их было много. Ты серьёзно?
— Что я должен сказать? Что сохранял целибат с тех пор, как ты ушёл?
— Конечно нет. Прости… Я не знал, что у тебя было так много отношений.
— Не было, — когда на лице Джексона появилось замешательство, я сказал: — Ну, ты не говорил об отношениях, верно? Тогда ответ был бы «ноль», — оперевшись на балконные перила, я скрестил лодыжки. — Я трахаюсь, Джексон. Я не впускаю их. Я никого не впускаю.
Джексон позеленел и посмотрел обратно на свои руки, будто пытался смириться с этим фактом.
— Много человек и никаких отношений, — сказал он тихим голосом. — Тогда это объясняет комментарий про бога секса.
— Что?
Он вздохнул и откинулся на спинку качелей.
— В кафе я подслушал, как пара парней упомянула твоё имя, так и узнал, где найти тебя в «Аргос». Они назвали тебя богом секса. И там было что-то о том, что «этот Лукас с горячим телом игнорирует его тощую задницу».
— Это льстит, что они знают про мои стандарты.
— Очевидно, у тебя есть ещё и репутация, — его глаза сузились. — Что, ты идёшь гулять, веселишься каждую ночь и приводишь парней домой? Теперь это твоя жизнь?
— Нет, — сказал я. — Я никогда не привожу их сюда.
— Лукас…
— И я не ходил на вечеринки уже несколько дней, так что это тоже не совсем точный вывод.
— Ты чёртова маленькая шлюшка, да?
— Хмм, можно ли сказать маленькая…
— Господи боже, — пробормотал он, проводя рукой по волосам и поднимаясь на ноги. — Лукас, будь серьёзен. Зачем тебе все эти мужчины?
— Какая разница? Я одинок; мне позволено это делать. А ты, с другой стороны, только что признался, что ты практически помолвлен. Может, нам следует на секунду поговорить об этом.
— Нечего говорить. Я не помолвлен и никогда не буду, по крайней мере, не с Сидни. Она думает, что я уехал всё обдумать и спланировать предложение, когда на самом деле я пытаюсь придумать, как расстаться с ней, не будучи бесчувственным ублюдком, — он поднял взгляд к потолку и сделал глубокий вдох, и на выдохе произнёс: — Как я тебе сказал, наши семьи просто пытаются породниться…
— Но ты спал с ней.
Рот Джексона закрылся, и пока он смотрел на меня, его тишина подтвердила моё заявление.
— Верно, — произнёс я, разрывая зрительный контакт. — Что ж, думаю, здесь надо выпить.
— Ты уже пьёшь, — отметил он, кивая на стакан в моей руке.
— Тогда что-нибудь покрепче.
Я открыл заднюю дверь и прошёл через кухню к полке, на которой держал спиртное. Я взял джин и пустой стакан и даже не потрудился добавить льда или что-то смешать.
— Ради бога, Лукас, — сказал Джексон, подходя ко мне сзади. — Я не хочу с тобой ссориться.
Я открутил крышку и налил джин в стакан.
— Это не ссора. Это разница во мнениях.
— Ты знаешь, что это такое, верно? — произнёс Джексон. — Мы не могли быть друг с другом, так что трахались с другими, пытаясь прогнать один одного. У тебя это получилось? Потому что у меня уж точно нет.
Я развернулся, готовый выдумать ложь и оспорить это, но Джексон был прямо передо мной, как стена мышц, не отступал и не давал мне уйти. Его голос был похож на низкий рык, когда он сказал:
— Если ты думаешь, что я не думал о тебе каждый день и не задумывался, как могло бы быть, то к чёрту тебя.
Моя грудь вздымалась и опускалась от резких вздохов, и огонь в моих венах заставил меня броситься вперёд.
— Нет. К чёрту тебя, — сказал я, толкая его назад, пока его бёдра не наткнулись на стойку, и тогда мои руки запутались в ткани его майки, и мы оба атаковали.
Глава 25
Лукас
Никто из нас не сдерживался, когда наши рты столкнулись, в эпичной встрече губ и языков, мы срывали друг с друга одежду, пока пытались поглотить один другого. Вскоре мы скинули свои сланцы, когда я толкнул Джексона в сторону лестницы, но наши губы не покидали друг друга на долго, лишь чтобы снять друг с друга одежду и подняться наверх.
Пока я пятился назад, мои зубы поцарапали губу Джексона, а затем я высунул язык, чтобы сгладить боль, и он улыбнулся мне в губы, прежде чем наклонить голову и углубить поцелуй. Я забирался вверх по лестнице, чуть ли не спотыкаясь, в спешке снимая свою майку, пока Джексон делал то же самое, и когда мы избавились от них, не думая, он снова потянулся ко мне, обвивая руками мою талию, чтобы мы соприкасались кожей. Его руки опустились на мой зад, в то время как я позволил своим исследовать его гладкую, твёрдую спину, а затем перешёл вперёд, на его шорты, на которых быстро расстегнул пуговицу и молнию. Затем они исчезли, став кучей ткани у его ног, и я прижал его к стене, накрыв ладонью его член, прежде чем он успел отреагировать.