Она улыбнулась сама себе, рисуя сердечко на запотевшем стакане.
— Здесь ты кажешься другим. Более расслабленным.
— Так и есть.
— И ты счастлив?
— Да. Да, здесь я очень счастлив.
— Хорошо. Это хорошо, Джекс, — она стёрла узоры со стакана, а затем вытерла руки о платье.
— Не это я сегодня ожидала застать.
Моя улыбка исчезла.
— Прости…
— Нет, не надо больше этого. Всё нормально. Я буду в порядке, так что не переживай за это. А ты… Думаю, ты теперь будешь намного счастливее, Джекс. Я хочу этого для тебя.
— Я тоже хочу для тебя этого.
— Что ты скажешь своему отцу?
— Не имею ни малейшего понятия, но всё пройдёт не лучшим образом.
Взгляд Сидни опустился.
— Так ты говорил, что понял, что Лукас тот самый, ещё в старшей школе, верно?
— Да, там мы познакомились.
— Джекс, я… — она сделала паузу. — Думаю, ты должен кое-что знать.
— Хорошо, — сказал я.
— Помнишь тот день, когда ты вернулся из Южного Хэйвена? Твой отец был у нас дома, и я подслушала, как он говорил моим родителям, что какой-то парень стал одержим тобой, и поэтому ему пришлось забрать тебя до выпускного. Он беспокоился за твою безопасность.
У меня отвисла челюсть, и моё сердце остановилось на пару ударов.
— Он сказал, что беспокоился за мою безопасность?
— Так он сказал. И я помню, он назвал парня Лукас.
— Чёрт возьми, — сказал я, мой мозг чуть ли не взрывался. Но, конечно же, мой отец сказал бы это. Лучше его друзья буду думать, что у меня был бредовый сталкер, чем узнают, что его сын развил нечто большее, чем дружба, с другим мужчиной. — Это не… Это была не правда. Никогда.
— Теперь я это вижу, но тогда я испугалась за тебя. Поэтому когда услышала, что Лукас после этого появился в твоём доме, я поверила в то, что сказал твой отец. Мне даже в голову не приходило, что ты мог… отвечать ему взаимностью.
Попридержите чёртовых лошадей.
— Ты знала, что он приезжал в Коннектикут?
На лице Сидни появилось выражение стыда.
— Ну, да. Я один раз видела его на крыльце. Думаю, у нас в тот день был урок тенниса, и твой отец впустил меня и сказал ничего не рассказывать. Что ты испугаешься, если узнаешь, что этот парень тебя нашёл.
— О боже.
— Я не знала, Джекс. Я думала, что помогаю защитить тебя.
Глаза Сидни умоляли меня о понимании, но это была не её вина. Становилось очевидно, что любые связанные со мной дела были спланированы моим отцом.
— Не могу поверить, что он зашёл так далеко, — сказал я, скорее себе, чем ей. — Не могу поверить, что он так испугался того, кем я могу быть на самом деле, что перевернул мир вверх дном, чтобы убедиться, что я останусь покорным сыном.
Я ущипнул себя за переносицу, пока во мне боролись за власть боль, разочарование и злость. Меня предал единственный близкий человек, который остался у меня в этом мире, и ради чего?
— Чёрт, твою мать, — сказал я, ударяя по столу кулаком и заставляя Сидни подскочить.
— Прости, — сказала она. — Может, мне не стоило ничего говорить…
— Нет. Абсолютно нет. Я всегда слишком боялся рассказать кому-то правду, и посмотри, к чему это меня привело. Я думал, что в худшем случае всё потеряю, и под этим я имею в виду свою семью, свою работу, деньги, — я с отвращением фыркнул. — Теперь я знаю, что дело было вовсе не в этом. Худшим было потерять Лукаса. И я потерял его. Но я не допущу, чтобы это произошло снова.
Всё, что я знал, что меня сейчас заботило, это то, что Лукас для меня единственный и был им всегда. Он был моим настоящим и моим будущим, и достаточно скоро я разберусь с остальным. В мире не было никакого количества денег, которое привязало бы меня к мужчине, которого я называл своим отцом. В данный момент, связи, которые соединяли меня с ним, разорвались, и я больше не был его сыном.
Глаза Сидни начали слезиться.
— Мне не хочется говорить тебе это, но зная твоего отца…
— Мне нет до него никакого дела. Больше нет. На этот раз я приобрету что-то более важное. Кого-то более важного.
Она колебалась.
— И он достоин тебя, верно, Джекс? Честно?
Это было единственное, что я знал без тени сомнений.
— Честно. Он достоин всего.
Глава 32
Лукас
— Прошу прощения, — раздался позади меня приторно-сладкий мужской голос, пока я стоял посреди «Роузмонт» и смотрел на вращающиеся двери. Не то чтобы Джексон должен был пройти через них снова в ближайшее время, но я не мог заставить себя сдвинуться. Это действительно только что произошло? Женщина, на которой Джексон, по сути, обещал жениться, ворвалась в Саванну с грацией шарового тарана, и он побежал вслед за ней.
Ему пришлось, — раздался тихий голос разума откуда-то из дальней части моего мозга. — Он лучше остался бы с тобой, но не мог просто бросить её. Так говорила рациональная сторона моего мозга. Иррациональная видела, какой она была опустошённой, и помнила, каково это испытывать, особенно от рук Джексона. Этого было достаточно, чтобы отправить кого-то в психушку — или, в моём случае, в клуб, полный готовых членов, а она не совсем была похожа на такую, кто станет утешать грусть хорошим трахом или тридцатью. Не то чтобы это помогало мне забыть всё надолго, но хотя бы снимало напряжение, прежде чем возвращалось осознание того, что я потерял.