– Молодой Лев! – проревел Гловард, забираясь на стену рядом с ним и хлопнув по плечу тяжелой рукой. Лео покачнулся, Юранд протянул руку, чтобы его поймать, но он устоял. – Лео дан Брок!
Вскоре они все уже выкрикивали его имя, выпевали словно молитву, скандировали словно заклинание, тыча тускло блестящими клинками в моросящее небо:
– Лео! Лео! Лео!
«В битве человек узнает, кто он есть на самом деле…»
Он был словно пьяный. Он будто бы горел. Он чувствовал себя королем. Он чувствовал себя богом! Вот оно – то, для чего он был создан!
– Победа! – заорал он, потрясая окровавленным мечом и окровавленным знаменем северян.
Во имя мертвых, разве могло быть что-либо лучше, чем это?
В шатре леди-губернаторши велась война другого рода. Война, состоящая из терпеливого изучения и кропотливых вычислений, взвешивания шансов и наморщивания лбов, обсуждения путей подвоза провианта и разглядывания огромной кипы карт. Та война, для которой у Лео, честно говоря, всегда не хватало терпения.
Сияние победы несколько угасло под усиливающимся дождем во время долгого утомительного пути вверх по долине, еще больше притупилось от выматывающей душу боли от десятков порезов и ушибов и почти полностью померкло под холодным взглядом, которым встретила его мать, когда Лео ввалился внутрь шатра с Юрандом и Белой Водой Йином, следовавшими за ним по пятам.
Он застал ее посередине разговора с рыцарем-герольдом. До неприличия высокий, рыцарь был вынужден почтительно склоняться к ней, ведя беседу.
– …пожалуйста, передайте его величеству, что хотя мы и прилагаем все усилия, чтобы остановить продвижение северян, но Уфрис потерян и мы вынуждены отступать дальше. Преобладающие силы нанесли нам удар в трех местах одновременно, и мы до сих пор собираем наши отряды. Просите – нет, умоляйте его! – послать нам подкрепление.
– Непременно, миледи. – Рыцарь кивнул Лео, проходя мимо него. – Примите мои поздравления с победой, лорд Брок.
– Нам не нужна треклятая помощь от короля! – рявкнул Лео, как только за герольдом опустился полог. – Мы можем сами побить псов Кальдера Черного!
Внутри шатра его голос, приглушенный мокрым полотном, прозвучал неожиданно слабо. Здесь он вовсе не разносился вдаль, как на поле боя.
– Хм-м… – Упершись кулаками в стол, его мать принялась сосредоточенно разглядывать карты. Во имя мертвых, Лео порой казалось, что она любит свои карты больше его! – Если мы должны сражаться за короля в битвах, то можем ожидать от него поддержки.
– Ты бы видела, как они драпали! – Проклятье, ведь еще пару минут назад Лео чувствовал такую уверенность в себе! Он мог, не дрогнув, атаковать шеренгу карлов, но эта женщина с длинной шеей и сединой в волосах словно высасывала из него всю храбрость. – Они дрогнули еще до того, как мы до них добрались! Мы захватили несколько десятков пленных…
Лео взглянул на Юранда, ожидая поддержки, но тот смотрел на него с тем самым сомневающимся видом, как всегда, когда не одобрял его действия. Точно так же он смотрел на Лео перед атакой.
– Теперь ферма снова в наших руках… и… – Лео запнулся и замолчал.
Выждав, пока наступит тишина, его мать перевела взгляд на его друзей.
– Прими мою благодарность, Юранд. Не сомневаюсь, что ты приложил все усилия, чтобы отговорить его от этого. И ты тоже, Белая Вода. Мой сын не мог бы просить о лучших друзьях или более отважных воинах.
Йин опустил тяжелую лапищу Лео на плечо:
– Да ну, Лео был впереди всех…
– Вы можете идти.
Йин смущенно поскреб в бороде, выказывая гораздо меньше воинской отваги, нежели в долине. Юранд обратил к Лео лицо с едва заметной извиняющейся гримасой.
– Разумеется, леди Финри.
И они выскользнули из шатра, оставив Лео наедине с матерью.
В убийственном молчании Лео нерешительно теребил бахрому плененного вражеского знамени. Наконец его мать соизволила вынести свое суждение:
– Ты поступил как идиот.
Он ждал этих слов, но они все равно уязвили его.
– Почему? Потому что решил сам драться?
– Потому что выбрал такое время, чтобы драться, и такой способ.
– Место великого полководца – в самой гуще сражения!
Однако он сам знал, что говорит как герой какого-нибудь дурно написанного романа из тех, что ему так нравились.
– А знаешь, что еще можно найти в гуще сражения? Трупы. – Его мать устало покачала головой. – Лео, мы с тобой оба знаем, что ты не идиот. Так зачем ты постоянно им притворяешься? Не надо было мне соглашаться, когда твой отец отослал тебя к Ищейке. Все, чему ты научился в Уфрисе, – это безрассудству, дурацким песням и ребяческому преклонению перед убийцами. Лучше бы я послала тебя в Адую! Петь ты вряд ли бы научился, но по крайней мере получил бы хоть какое-то представление об утонченности.