— Решил плотно поесть перед сном?
— Да, не спится что-то мне, Марек. — Джон бросил бычок на кучу мусора, которая была когда-то урной, и достал новую сигарету. Я попросил поделиться со мной и прикурить. Огонек сигареты во тьме походил на чей-то глаз. Из дверей лапшичной доносилась музыка двухсотлетней давности: Летиция любит старье.
— Если бы эта девчонка родилась на пару веков раньше, то сделала бы карьеру в шоу-бизнесе.
— Ага, и была бы любовницей Дэвида Боуи. Или Леннокс. Или еще кого-нибудь.
— Ты ведь понимаешь, что я не хочу с ней встречаться? При всей моей любви к китайской лапше, я буду опасаться есть рядом с Летицией.
— Она не будет тебя трогать, клянусь. Марек, дело серьезное.
— Ну если ты так говоришь, то поверю на слово, — я наклонился и аккуратно затушил сигарету о стену.
***
Внутри музыка словно бы билась о стены, а свет всех цветов радуги падал и дырявил пространство. Девушки и молодые парни с минимумом одежды лавировали между столиками, а кое-где отплясывали и на столах. От стойки валил дым. Сразу пять поваров переворачивали сковородки и раскидывали лапшу по чашкам.
— Только Летиция могла додуматься соединить стрип-клуб и лапшичную… — сказал я, но Джон меня не слышал. Он ушел сразу на вип-этаж, и я стал подниматься по лестнице за ним. Для нас был приготовлен столик в отдельной комнате.
Я ожидал увидеть Летицию на месте, но там было пусто. Джон сразу развалился на диванчике с алой обивкой под шелк. Стены в комнате были глубокого серо-голубого оттенка с серебряными драконами. Венчал всё огромный стол из красного дерева и бутылка лучшего виски в ведерке. Джон открыл бутылку и разлил напиток по стаканам. Я побросал лед из вазочки в каждый стакан.
— Серьезно. Как будто мы что-то отмечаем. Но праздновать нечего.
Джон поболтал жидкость в стакане и пригубил:
— Мы не так часто выбираемся расслабиться. Тем более это будет непростой разговор.
Я откинулся на спину и сложил руки на груди:
— Мэривэн что-нибудь узнала?
— Да. Убитый парень нигде не зарегистрирован. Его вообще нет, даже в базе жителей. Либо он не местный, либо из тех невидимок.
— Ни родителей, ни друзей, ни знакомых. Но кто-то знал о нем, и этот «кто-то» его и убил. — я нажал на кнопку и стал листать голографическое меню. — Вок с овощами и курицей.
— Возьми мне что-нибудь со свининой. Еще жареный тофу и маринованный бамбук. И ассорти из водорослей.
Я тыкал в картинки и думал, много думал. Была ли жертва специальной?
— На его теле были следы пыток?
— Только тупой удар в живот. Следы наручников на запястьях. И крошка на лице.
— Что за крошка?
Джон залпом допил виски и нажал кнопку на коммутаторе:
— А вот для этого нам и нужна Летиция, — он посмотрел на меня в упор. — Это кроний. Во рту и в глазницах у него был кроний.
Кроний нашли на Глизе 581. Это совершенно новая порода, находящаяся на самом краю периодической системы элементов. Изначально не знали, как его можно использовать, но впоследствии выяснили. Кроний — очень хорошее топливо, сейчас его используют для космических кораблей. А еще несколько лет назад один дурак на Сириусе решил как-то пустить его растолченным по вене. Я действительно не знаю, как такая идея могла прийти какому-либо самому идиотскому идиоту в голову, но вот как-то да пришла. И кроний оказался потрясающим по действию наркотиком, одновременно смертельно опасным из-за радиоактивности. Кроний очень дорог. На Земле его оборот, кроме как в космопорте, запрещен.
— Ты хочешь сказать, что кто-то богатенький решил убивать с помощью крония?
Джон налил себе еще виски и снова выпил залпом.
— Я уверен лишь в том, что тут замешано большое количество бабла. И чья-то нездоровая фантазия. И то и другое отлично сочетается в одном мудаке.
— Пожалуй, ты прав. Чтоб реализовать безумные фантазии, понадобятся деньги. В противном случае, фантазии так и останутся фантазиями.
Я проследил за Джоном и покачал головой:
— Так ты быстро напьешься.
Джон усмехнулся:
— Боишься, что я начну танцевать на столе?
— Боюсь, что начнешь приставать к Летиции, а Николай потом тебя изобьет до полусмерти, — парировал я. — Кстати, где Летиция?
— У нее еще есть дела.
Внезапно открылась дверь, и внесли наш заказ. С одинаково алчными взглядами мы смотрели, как официанты расставляют еду. Дверь еще не успела закрыться за официантами, как мы набросились на лапшу. Я видел такую сцену в каком-то старом кино, еще не голографическом. Там еще была потешная битва на палочках — кто успеет поймать лучший кусочек.
Мы, обжигаясь и чуть ли не урча от удовольствия, расправлялись с лапшой и закусками, изредка притрагиваясь и к виски. Чуть позже Джон заказал вторую бутылку. Когда мы ее ждали, наконец, появилась и Летиция. Но скорее вплыла как каравелла. Николай бережно нес ее на руках. На девчонке было сиреневое, плотно обтягивающее платье. А на ногах — ботинки на огромной платформе. Николай поставил ее на ноги у стола, и Летиция кое-как ковыляя дошла до стула и неграциозно плюхнулась. Выглядывая из-под стола, Летиция свирепо посмотрела на Николая. Тот повернулся, чтоб уходить, но увидел официанта, что принес нашу бутылку. Официант всё понял, быстро поставил бутылку на стол и ретировался. Не прошло и полминуты, как появился специальный высокий стул для Летиции. Я сжал губы, пытаясь не ржать над этим действом:
— Не увольняй его, он хороший.
— Не уволю, если выйдешь на ринг, — повернулась ко мне Летиция и уставилась в упор.
— Ну нет, дорогая, это маловато будет. Можешь делать со своим официантом, что хочешь.
Меня не проймешь, чтобы ты там ни думала. Но, смотрю, не теряешь попыток, которые теперь похожи больше на шутку.
— Ладно, Виленски, у меня нет времени тебя обрабатывать. Ой! — Николай подхватил Летицию и посадил ее в высокий стул.
— Не представляешь, как я рад.
— Расскажи ему, — вмешался Джон, доселе молча пивший виски.
— О чем, — я повернулся к нему.
— У меня к вам дело, — Летиция взяла бутылку и отпила прямо из горла.
Я попытался отнять бутылку, но не вышло — Летиция сидела высоко. И далеко глядела.
— Эй-эй. Полегче!
— Мой вискарь. Ваш обед за мой счет.
— Однако тебя на щедрость пробило.
Летиция, бесцеремонная до невинности, вытерла рот рукой и поставила бутылку на место:
— Я дам вам с десяток моих ребят. Для патрулирования.
Джон икнул.
— Уже дала, Марек. Не злись.
— Всё так сурово?
— Я не хочу, чтоб зараза расползалась.
— Этот кто-то может начать продавать кроний? Тогда — к Пату.
— И вот поэтому ты мне тоже нужен. Тебе придется с ним поговорить. Возможно, он что-то знает.
— Вы с Айви сговорились что ли, — произнес я.
— Айви тут ни при чем.
— Но с той же вероятностью ты можешь подослать к нему и Айви.
— Твоя кандидатура будет вернее.
Я скрестил руки за головой и задумался.
— Ты ведь действительно не понимаешь, что слова «когда-нибудь» и «никогда» могут иметь одну и ту же длительность во времени?
— А если я скажу, что у меня есть информация о той ночи, когда погиб Дерек?
Это был удар под дых. Точный и жесткий.
— Лжешь.
— Дерек кое-что оставил для тебя.
— Дважды лжешь, — мне пришлось вцепиться в стол.
Летиция сделала знак Николаю. Тот засунул руку под полу пиджака и вытащил конверт. Летиция взяла у него конверт, открыла его и достала письмо. Она показала мне только самый конец письма. Затем быстро его свернула и засунула обратно. Николай взял письмо и спрятал к себе.
Вроде ничего особенного. Но я увидел подпись Дерека с его отпечатком пальца.
— Подпись можно подделать, — покачал я головой.
— Но ты всё равно уже готов заполучить это письмо.
Я не нашелся, что ответить.
— У тебя есть неделя, — Летиция спрыгнула со стула. Николай подхватил ее, и они исчезли в галдящем нутре лапшичной.